Создатель, – говорит Скат, настигнув меня, откусывает мне голову и насаживает ее на свой зуб.
– Ну и воняет здесь, – произношу я, осматривая пасть. – Разве у скатов бывают такие клыки, подобные акульим?
– Здесь возможно всё, – отвечает Скат.
Я оглядываюсь и вижу еще одну голову, нанизанную на другой зуб.
– Эй! – обращаюсь я к голове. – Что тут происходит?
Голова поворачивается, и я вижу лицо Дениса. Собственный крик заставляет меня проснуться.
***
Свет. Все плывет перед глазами. Пытаюсь успокоиться и проморгаться – наконец картинка вырисовывается. Я лежу на больничной койке. Интерьер такой же скудный, как в любом медицинском учреждении: обшарпанные стены, трещины на потолке и расколотая плитка на полу – этому месту нужен капитальный ремонт… да и не только этому месту, а всему миру. Поворачиваю голову к окну – раннее утро. Катя сидит подле меня на стуле, таком же ветхом, как и всё в помещении.
– Макс? Макс! – восклицает она, заметив, что я пришел в себя. – Ты очнулся!
– Похоже на то, – прокашлявшись, отвечаю я.
– Черт, я так перепугалась.
– Надеюсь, ты не звонила моей маме – а то она примчится сюда из Франции.
– Если бы ты прямо сейчас не проснулся, позвонила бы!
– Что ж, – усмехаюсь я, – я подоспел в нужный момент.
В палату входит молодой доктор с папкой в руках.
– Рад, что вы в порядке, Максим Игоревич, – говорит он. Катя уступает ему стул, и она садится. – Я ваш врач – Георгий Валентинович. Ну и подкинули вы нам задачку. Мы не знали, что и думать, когда вы к нам поступили.
– В плане? – удивляюсь я. – В первый раз к вам привозят пациента из «Соло»?
– О, нет, – смеется он. – К нам часто поступают… такие, особенно ночью, но обычно нам приходится вытаскивать странные инородные предметы из их…
– Окей, окей. – Я вскидываю руки и энергично машу головой, давая понять, что не желаю слушать продолжение. – Я не такой, как вы могли заметить. Так почему вы не знали, что со мной делать?
– Не могли заключить, в чем, собственно, корень проблемы. Ваши показатели были в норме – очевидно, потеря сознания была вызвана переутомлением. Однако вы не просыпались. Мы подключили вас к электроэнцефалографу и обнаружили это…
Мужчина открывает папку и показывает мне график колебаний мозговых импульсов: амплитуда где-то высокая, где-то низкая, причем разница частая и значительная.
– Эта диаграмма мне ни о чем не говорит, – отвечаю я.
– Это биоритмы вашего мозга за тот промежуток, пока вы находились без сознания. Знаете что-нибудь об альфа, бета, гамма-волнах?
– Это что-то из физики? – Я хмурюсь, безрезультатно пытаясь вспомнить, а затем раздражаюсь на доктора, речь которого пестрит ненужным профессиональным сленгом. – Слушайте, я только пришел в себя. Можете кратко объяснить, что вас смутило?
– Конечно. –
