Когда мне было 16 лет со мной случилось несчастье. Меня предали и унизили так, что мне не хотелось жить, но я справилась. Переехала в другой город, прошла лечение и стала полноценной, ни от кого не зависящей личностью. И всё в моей жизни на самом деле нормально, хоть для многих затворничество молодой женщины кажется чем-то невероятным и непонятным.
– Почему ты снова начала принимать таблетки ? – вдруг задаёт вопрос Максим, и я от неожиданности краснею, потому что мне реально стыдно за то, что я поддалась своей слабости. Максим прекрасно понимает, как тяжело слезть с подобных препаратов, особенно во второй раз.
– Я… это случайность. Я клянусь больше никогда не притрагиваться к ним! – меня начинает трясти от понимания того, что мужчина может всё рассказать начальнику и тогда тому точно придётся меня уволить.
– Марина, я не скажу Игнатьевичу об этом, только если ты и впрямь сдержишь свое слово.
– Конечно! – выкрикиваю слишком громко и эмоционально, от чего Максим Александрович поднимает руки и начинает жестом успокаивать меня.
– Успокойся. Это побочный эффект. Пару дней такое нервное состояние продержится, но после станет легче.
– Я знаю!
– Иди домой и отлежись. Посмотри фильм, поешь мороженного, но только не пей алкоголь, а то сорвёшься.
Говорит со мной, как с ребёнком! Будто я не знаю всего этого. Мало того, через всё это я уже проходила и не хочу этого делать снова.
– Ты выдашь мне заключение? – решаю тоже перейти на «ты», потому что надоело уже выкать. К тому же он сам так решил и захотел.
– Как только пойму, что могу это сделать. Увидимся через пару дней и продолжим.
Я не хочу ничего продолжать, но выбора у меня нет. Наверное реально пришло время сбросить этот груз и поделиться с кем-то по-настоящему.
Родителям я ведь рассказала самую малую можно сказать безобидную часть всего произошедшего, как после тётке и психотерапевту. Возможно та женщина, которую посоветовали тётке знакомые, смогла бы мне намного больше помочь, но я не могла открыться ей до конца. Мне было настолько стыдно, что слова комом застревали в горле, и я не понимала, как подобное вообще можно с кем-то обсуждать. Казалось я грязная насквозь и уже никогда не смогу отмыться. Не могла спать из-за кошмаров, не могла есть, потому что не было аппетита. Моя жизнь все больше времени проходила исключительно в ванной комнате, в которой я включала горячую воду и сидела под обжигающими струями долгими часами, пока кожа не начинала больно гореть и щипать. Депрессия не проходила, и женщина прописала мне успокоительное. Когда и они перестали помогать, она выписала рецепт на более сильное лекарство, благодаря которому я наверное ещё жива и здраво мыслю.
Слабо вериться, что после общения с Максимом я смогу подпустить к себе мужчину очень близко, но может хотя бы у него получиться найти в моей голове переключатель о том, что секс на самом деле не ужасное грязное порождение извращенцев, а хотя бы способ для размножения и удовлетворения
