акт подсуден,
Цена же её – велика.
Вся сущность твоя проявится,
Когда, миновавши капкан,
Прекрасною шароварницей
Запомнишься ты векам.
– Такая к ногам повалится,
Немыслима и горда?
Бесстыдная шароварница
Без спросу пришла сюда.
С иными – умеешь нянчиться,
Мне – смех твой. Насмешка остра.
Такие как ты не старятся,
Ты – пьяной весны сестра.
Молчи! Пощади моё ханжество…
За что мне такая беда?
Проклятая шароварница!
Зачем ты пришла сюда?!
Цепи мои упали.
Сорваны прочь затворы.
Новые мысли, дали,
Новые разговоры.
Воля внутри – подкожна.
Небом обещано счастье.
Только саднят безбожно
Стёртые в кровь запястья.
Прорвать, как блокаду, беспамятства липкий туман —
В подтаявший город твоей двадцать пятой весны.
Там скверная женщина пишет бульварный роман,
Где розданы судьбы и точки над ё учтены.
Здесь хрупкая дружба – поколотый шпильками лёд.
В нём дикая жажда, ночная тревожная жуть.
Когда, наступая, смотрели не только вперёд,
Боясь умереть, не решались прилечь – отдохнуть.
Кофейная правда в бокале под сливками лжи.
Никто не нарушит покой неотслуженных лет.
Кончаются вера и время. Рутина кружит.
Фантомно тревожит внутри то, чего больше нет.
Ты хочешь вернуться сквозь памяти нервный обман
Под гулкое небо, к истоку нетрезвой мечты.
Но скверная женщина больше не пишет роман.
И ты не признаешь, что скверная женщина – ты.
Мальчик
Ю.О.
Отпущены ветры к заслуженным зорям,
дан отпуск – в судьбе.
Без ветра не пишется. Треплется море
само по себе.
Прохладная юность, но жарче и жарче
у кромки огня.
И снится, что мальчик, серебряный мальчик,
целует меня.
И как наважденье: ни строчки иначе —
вновь бури звенят.
И снится, что мальчик, серебряный мальчик,
целует меня.
Пусть строгое время уводит всё дальше
от кромки огня.
Мне снится, что мальчик, серебряный мальчик,
целует меня.
Молодость
Автор идеи – Стен Кий.
Кончался век. Опаздывал палач.
Напрасно ждали у ступеней эшафота.
Из робких проб, из первых неудач
Поэта
