вороны, гонцы кромешной ночи,
И стрелки замирали на часах…
А завтра – выступленье комиссара,
От Молотова узнаёт страна
О нанесеньи страшного удара,
О том, что ночью началась война…
До августа уже была в руины
Превращена застройка городка,
А юноши во рвах рвались на минах,
Горели в танках, также коротка
Жизнь оказалась и у одноклассниц,
Душой медсёстры проросли в поля,
И горький плач над небосклоном ясным
Раскачивал колосья ковыля,
В себя вобравшего мучения, потери
Несостоявшегося торжества –
Артиллерист в упор врагом расстрелян,
Связистка, одноклассница, мертва…
Какую доблесть проявили дети,
Которым рано повзрослеть судьба
Судила, чтоб и после верной смерти
Продолжилась великая борьба…
Их кровь окрасила Победы нашей знамя,
Ведь до Берлина армию вели
Погибшие, будя в живущих пламя,
Связь знаменуя неба и земли…
Архангелы, преставленные классы
Сломили грозного, как Ганнибал, врага,
И выживших, в семнадцать седовласых,
Роль тоже несказанно велика,
Роль в сохранении всего честного света,
Окутывал который едкий дым –
Как некогда великолепно спето:
«Поклонимся и мёртвым, и живым!»
Посвящение моей прабабушке, бабуле Ире
Бабуля Ира – героиня,
Достойная романов громких,
Душа ясней небесной сини,
Идей и мыслей – не котомка,
А караван до звёздной выси,
В делах насущных – непрестанно,
И в каждом деятельно смыслит,
В уме – с намётками генплана.
И дщерь достойнейшего рода,
И, право, гордость Оренбуржья,
В крови – Самарская порода,
И с житницей, Кубанью, дружит.
Да что перечислять… Россия
Нашла в бабуле воплощенье,
Мелодика Аве Мария,
Но в православном исполненьи.
Пройдя сквозь голод и лишенья
Поры военной и подъёма
Послевоенного – раченьем
Полна о ближних и о доме.
Характер с детства закалённый,
Смышлёней Фурцевой, но мягче,
Лицом – Сикстинская Мадонна,
Детей и внуков с чувством нянчит.
Во всём читается забота
И, вместе с этим, крепость духа,
Новатор большая, чем Джотто,
Обидит разве только муху.
И что ни утро, то с зарядки
Бабуля начинает бодро,
