style="font-size:15px;"> Я опустила взгляд на свои белые балетки, измазанные в вязкой грязи с улицы. Потом неторопливо подняла голову, зажмуриваясь. Ну, конечно.
Возвращаясь к входной двери, я ощущала, как сердце взлетает при каждом замеченном пятне, оставленным мной, на чистом полу.
Я любила общаться, но попадая в чужие дома, к людям, что могли стать моим будущем, я терялась как ребёнок в первом классе.
Оставила обувь на коврике, три раза поправила балетки, стараясь поставить их, как можно ровнее друг к другу
Я обнаружила помятую, серую тряпку на кристально белой батарее, подошла к ней и взяла твёрдый кусок ткани в руки, чтобы избавить пол от липкой жидкости.
Я старалась сделать всё побыстрее, но чёрная лужа размазывалась по всему полу, вместо того, чтобы впитаться в тряпочку и оставить светлую плитку в покое.
– Что ты делаешь? – мужчина встал около меня, наступая на пол около моей руки.
Я стояла наклонившись, яростно протирая скользкие квадратики под собой. Рассмотрев носок коричневого тапка с потёртой кожей, мне пришлось выпрямиться и взглянуть в недовольные глаза Виктора.
– Вытираю пол после себя, – я постаралась улыбнуться, но лишь почувствовала, как натянулась кожа щёк, а улыбку не ощутила.
– Тряпкой для батареи? – склонил голову вбок и поднял одну бровь, отчего его глаз стал похож на искусственный.
Пыталась не кусать губу, потому что долго отучалась от этой привычки, но в данный момент это желание полностью забрало мои мозги, и я переставала себя контролировать.
На язык пробрался привкус железа и кусочек кожи с губы. Я довольно вздохнула, обрадовавшись, что снова чувствую этот вкус.
– Я другую не нашла, а это выглядит довольно-таки старой, – невнятно промямлила я, указывая на батарею, откуда тряпка была взята.
– Ты ещё не хозяйка этого дома. Ты должна была спросить меня, – строго начал отчитывать он.
Я интуитивно втянула в себя запах мяса, как только учуяла его с кухни. Желудок напомнил о себе, пару раз свернувшись от голода.
– Простите, – мне не нравилось ощущать себя никем в этой жизни. Если я девушка, не значит, что меня можно ругать за каждый промах.
Сперва слёзы прожгли мои глаза, а позже выбрались на щёки, неприятно увлажняя кожу, оставляя за собой мокрые дорожки, продвигающиеся к шее.
Дом увеличивался в размерах, мужчина передо мной стал выше, шире, злее. Его лицо скривилось в неприятной гримасе.
– Она ещё и ревёт, – он замахал руками, я прикрыла глаза, побоявшись, что мужчина заденет меня своими длинными пальцами.
Периодически я думала, как глупо поступала, проходя тест нечестно: жала на кнопки, даже не глядя на ответы – мне просто хотелось поскорее выйти на улицу, и я не верила в честность выбора супруга по тесту. Мало кому везло с мужем.
Теперь меня за это наказывали.
Чем
