ногу, неаккуратно ступая на камни под собой.
– Да куда ты ведёшь меня? – захныкала я, когда он ступил на первую ступеньку.
Я хочу посмотреть на цветы под нами, но приходится глядеть на худую спину парня.
– Ты должна быть внимательнее, – в четырёх словах слышно столько желчи, что я нервно закусала губу, успокаиваясь из-за металлического привкуса на языке.
Я чувствую, как пылает кожа под его горячими пальцами, ощущаю, как она начинает краснеть, подобно ожогам.
– Я буду внимательнее, только отпусти, – опять рыпаюсь, выгибая руку так, чтобы его пальцы соскользнули.
– Будешь, – он резко остановился, я врезалась в его спину носом, и заскулила от внезапной боли. – Но сначала наказание.
Правильно я боялась этого места – прекрасный дом и подстриженный газон, не меняли ужасного впечатления от этих людей.
– Дай мне пощёчину, как сделал тот мужик.
Он дёрнул меня за руку, поставил перед собой и начал вглядываться в глаза.
– Мужик? Ты абсолютно не следишь за своей речью, – покачал головой, усмехнулся, и отпустил руку. – Здесь слова стоят дорого.
Хочу отойти от него хотя бы на шаг, но он словно держит меня своими глазами на привязи. Такой выразительный, опасный взгляд, намекал, что запрещается делать то, что ему не понравится.
Он такой же, как другие. Понимает, что я никто, какая-то там баба, у которой не может быть своих желаний.
Мир для женщин – потерян. В наши дни им правят мужчины и молодые парни, что впитывают от старших поколений ненужную информацию.
Если я заплачу, как он среагирует? Уж точно не обрадуется.
Волосы лезут в рот, прилипают к засохшим ранам на губах, и окрашиваются в цвет крови.
– Мне будет больно?
Он повернулся к двери, открыл её и вошёл первый, и после этого смогла зайти и я.
В шикарной гостиной, посередине, стоят четыре кожаных дивана. В гостиной площади больше, чем в моём доме, где подобные диваны заняли бы почти всё место.
Вместо люстры, паникадило – светильник с множеством свечей. Подобный я видела в церкви.
Парень закрыл дверь, и огоньки на фитилях угомонились от странного танца. Я вдыхаю аромат богатства и роскоши, он похож на запах нового кресла из кожи. Немного горький, как дорогущий коньяк.
Если пройти вперёд, мимо журнального столика, можно попасть на лестницу, ведущую на второй этаж.
Обоев нет, но есть краска бело-розового цвета, она будто говорит, что этот дом для девушек.
Я зависла, рассматривая обстановку, и парень молчал, пока ему это не надоело.
– Пойдём со мной, – на сей раз он не хватал меня, я сама пошла за ним, слегка дёргая ногами, чтобы они привыкли ходить по гладкому.
Мы поднялись на второй этаж, где оказалась столовая, с длинными, дубовыми столами. Марк не стал останавливаться, повёл на третий этаж, где показался длинный,
