подворачивались.
– Учёба начнётся завтра. Сейчас Марьяна проведёт вас в здание обучения.
Одна из двойняшек осмотрела нас заинтересованным взглядом и вымученно улыбнулась каждой.
Девять девушек выстроилось в ряд по двое, как в начальной школе, единственное за руки мы не брались.
Мне пары не хватило, я долго копошилась, переходя с одной ученицы на другую, пытаясь встать хоть с кем-нибудь. Я замыкала ряд в конце, стараясь не шаркать ногами по песчаной тропе, что вела к одноэтажному, деревянному зданию с одним круглым окном. Крыша, как склон для лыж, сверкала на солнце и попадала в глаза слепящими отсветами.
По обе стороны газон, зеленее, чем огурцы. Одуванчики и клевера не дрались за место под солнцем, каждый торчал вверх, не толкаясь с другими цветами. Бабочки кружились вокруг бутонов, но не торопились садиться. Лучше бы я жила двадцать один день, но была в это время свободной.
Мою голову повернули пальцы, не сильно сдавливая макушку. Я хотела обернуться на того, кто это сделал. Но всё стало понятно, когда человек заговорил:
– Нельзя осматриваться. Смотри в спину тех, кто впереди тебя.
Марка много – шибко много. Он указывает не только мне, но раздражает это, похоже, лишь меня.
Хочу поспорить с ним, поругаться, но вспоминаю, как ледяные капли с лейки, смывали мои грехи. Молчу, уставившись в спину Марише – третья незамужняя. С внешностью милой, умненькой девочки. Выглядит моложе восемнадцати, ведёт себя на 30.
Входим в дом, где нет ничего кроме класса с одиночными партами. На стене около двери, доска, на ней мелом написано: Из этого места выходят либо замечательной женой, либо не выходят вовсе.
Я напрягла скулы, почти двигая ушами. Лучше бы я родилась мальчиком.
Не станешь хорошей женой – умрёшь, – вот что стоило бы написать на доске.
– Рассаживаемся, – Марьяна замахала пальцами в сторону парт. Я не успела рассмотреть какого цвета у неё маникюр.
Я села на вторую парту к стене, мне казалась, так я защищена. От стола у окна, я сразу отказалась, слишком велик соблазн смотреть в окно, а не слушать информацию, которая поможет выжить.
В класс вошла молодая учительница. Именно она подсказала мне попить чай. Кстати, её имени я не знаю.
За дверь вышла Марьяна. Учителя менялись: не успеваешь запомнить, как выглядит один человек, как он уже сменился другим.
– Я расскажу вам ваше расписание, – улыбнулась. – Вам придётся запомнить его. Потому что хорошая жена не переспрашивает, а поглощает поступающую информацию сразу.
Говорили мне родители, чтобы я стихи учила, читала больше. Но я же не делала этого, поэтому сейчас напрягала мозг, стремясь всё запомнить.
– Марк – ваш учитель физкультуры. Собственно, он решает, какое дать вам наказание. Он молод, поэтому его обучают вести себя с женщинами, как с неодушевлёнными предметами, – бесстрастно сообщила она.
Женщина
