стучат по башке также, как вода – противно.
– Заходи, – он отодвигает прозрачную дверь, закрывающую поддон для душа, и лейку.
– Кто ты такой вообще? – он говорит входи, а я, наоборот, отхожу от душевой. Он не сдвигается с места, но за мной следят его глаза.
– Марк. Твой преподаватель по физкультуре. Тебе не помешает похудеть, – он с иронией рассмотрел моё тело. Комбинезон выставил меня толстой. – Давай быстрее решим всё это и пойдём обратно, – с безразличием попросил он, отодвинув прозрачную дверь до конца.
Я должна помыться? Типа смыть с себя грехи?
Нет, мне не верится, что всё так просто. Если, конечно, я не должна раздеваться при нём, и мыть своё обнажённое тело у него на глазах.
– Извини меня, но так нужно, – он зажимает меня руками, сцепляя пальцы в замок на моей спине, и тащит к душевой, не жалея сил, что, похоже, у него много.
Никакие уговоры не помогают, крик тоже на него не действует, я всё равно ступаю на поддон, и за мной задвигаются прозрачные двери, громко щёлкая, когда встречаются с каркасом.
Бесстрастное лицо парня, чуть вытянутее, чем хотелось бы, вдруг искажается перед моими глазами.
Холодные, леденящие капли посыпались на меня с лейки сверху. Напор воды сильный, кожа точно бы слезла с костей, когда вода начала замораживать.
Губы дрожат, как и я вся. Я отчаянно пытаюсь высвободиться отсюда, но стекло у двери чересчур толстое, чтобы быстро разбить его.
Через минуту, по ощущениям через сутки, я начала терять физическую силу от адского холода. Вода неизменно затекает в рот и уши, боль от холода нестерпимая, но не такая, от которой можно умереть.
Хочу закричать, но от попыток зубы и челюсти сводит, дёсны воспаляются, а язык перестаёт двигаться, чуть ли не онемев.
В разных частях тела возникают судороги, первые покалывания начинаются в руке, позже в ногах, и вот я падаю на колени. Не понимаю, плачу ли я, или это всё те же капли, похожие на град.
Мои внутренности превращаются в лёд, пару секунд, и они обратятся в маленькие льдинки. Уголки губ подёргиваются в нервном тике. По ощущениям лёгкие заполнились осколками.
Сжимаю губы, обнимаю себя за плечи, медленно проваливаюсь из реальности, но не перестаю ощущать боль от холода. Что вообще происходит с людьми, способными на такие поступки?
Я не сразу понимаю, что всё прекратилось и дверь открыта. Тёплые струи воздуха не могли пробраться через замёрзшую кожу и согреть меня.
Лучше сдохнуть сразу, чем оставаться здесь ещё на месяц.
Если представить длинные когти, впивающиеся в кожу, то сейчас я ощущаю именно такую боль.
У Марка излишне горячие руки. Я испугалась, когда он начал поднимать меня, что они прожгут кожу моих предплечий.
– Так будет каждый раз, когда директрисе покажется, что ты слишком большого о себе мнения, – он уставился на меня и не собирался отворачиваться. Заметна его радость от первого наказания.
Мозги
