style="font-size:15px;"> – А куда ей потом? Только в могилу. В деревню хер вернешься, да и не нужна там никому. Думаешь, эти мамки не знают, куда дочек продают? Как же! Знают. Только там на пятьсот баксов можно всю жизнь горбатиться. А детей рожать – каждый год. Приоритеты, понимаешь?
– Понимаю.
– Чего не жрешь-то? Зря, наверное, я тебе про трипаки сказал?
– Да нет… – задумчиво ответил Крап, отрешенно глядя на Седьмого. – Я так, о своем…
И вдруг сталкер закашлялся. Хрипло и надрывно, все больше краснея с каждым мгновением. Решив, что гость подавился, наемник встал из-за стола, бросился на выручку.
Этого Крап и ждал. Когда собутыльник подошел на достаточное для удара расстояние, сталкер выбросил в его сторону руку с зажатой в ней вилкой. Кривые, как пьяные, зубья прибора воткнулись в горло Семерки, тот засипел, повалился на стол, по вилке на руку сталкера полилась теплая кровь. Крап рывком вскочил, схватился за кобуру убитого и вытащил из нее пистолет – увесистую девяноста вторую «беретту». Выщелкнув магазин и убедившись, что он полон, Крап ухватил пистолет поудобнее и шагнул в коридор, вспоминая, как именно расположились наемники.
Первую пулю схлопотал, как смешно ни звучало, Первый. Потом досталось парню с магнитофоном на груди, а уж за ним – сидящим за столом наемникам. Крап сработал так быстро, что ни один из солдат удачи не успел ничего сделать. Видимо, сталкерский опыт оказался все-таки покруче наемничьего.
Что-то шелохнулось за его спиной. Крап резко повернулся, поднимая пистолет на ходу. И почти ткнул его стволом в лоб Мышку, вышедшую на выстрелы. В груди колыхнулась ненужная и дурацкая гордость: смотри, девочка, я убил их, ты свободна!
Ничего она не была свободна. В памяти всплыли одни из последних слов Седьмого: «А куда ей потом? Только в могилу». Ублюдок был прав. Чертовски прав. Оставь Крап ее тут – обречет на тяжелую смерть от голода или холода. Не с собой же брать…
«Беретта» выстрелила еще раз, еще одно тело грузно упало на пол.
Гадко было на душе у Крапа. Слишком гадко. Показалось даже, будто что-то холодное потекло по животу. Из-за стыда, наверное, или…
Расстегнув куртку и взглянув на тканевый контейнер с артефактами, мужчина увидел, что тот пропитался черной слизью. Она и просочилась сквозь одежду. Крап выругался и, открыв отсеки с «пузырями», нашел драгоценные артефакты почерневшими, мягкими и осклизлыми. Выбросив их на пол, Крап немного подумал, а потом вытряхнул вообще все, кроме «огненного шара». Пусть он излучал радиацию, не такая уж беда, зато хотя бы грел, причем неслабо. Имело смысл покопаться в вещах убитых наемников, но сталкеру не хотелось даже прикасаться к этим выродкам и их скарбу. Обувшись, мужчина покинул квартиру, гордо задрав голову.
Ветер усиливался, поднимал в воздух снежинки и кружил их в сумасшедшем танце. От этого ветра безумно хотелось укрыться, забиться с головой в теплую уютную норку, желательно до самой весны. Потому
