меня, будто эти события никак не связаны.
Питер и с этим согласился, однако по немного другим причинам.
– Слушай, Джона, – обратилась к нему Кейт, – прямо сейчас это не имеет никакого значения. У нас лучшая фотография в городе для передовицы «Бьюгл», и еще есть время, чтобы поставить ее в первое вечернее издание. Они могли хоть для еженедельной игры в бридж собраться, мне фиолетово, благодаря этому снимку мы сегодня вечером будем отлично выглядеть. У тебя с этим проблемы?
Джона оскалился.
– Ну, не в этом смысле, но…
– Хорошо, – произнесла Кейт с удовлетворенной бесповоротностью в голосе, – такая формулировка тебя устраивает?
– Ну, на данный момент подойдет, но…
– Хорошо, – сказала она еще более удовлетворенным тоном. – Тогда все решено. – Она склонилась над снимком Хобгоблина. – Надо только решить, как обрезать…
И именно в этот момент в дверях кабинета Кейт показалась голова Гарри Пейна, одного из младших редакторов из отдела городских новостей.
– Эй, Кейт, – произнес он, – тут на сканере нарисовалось кое-что – может оказаться интересным.
– Да? И что же?
– Непонятное творится на сортировочной станции над 11-й авеню! – воскликнул он. – Мне кажется, это Веном!
– Что?! – закричали трое хором, мигом позабыв о фотографиях.
– Так сказано на сканере. «Неопознанная личность, большая, черная, зубастая слюнявая пасть». На мой взгляд, похоже на Венома…
Кейт покачала головой и улыбнулась:
– Сегодня мой счастливый день! – воскликнула она. – Питер, не вздумай с места сдвинуться, пока я не найду… – Она высунулась за дверь, огляделась и спустя мгновение прокричала. – Бен? Бен! Собирайся, ты нам нужен! – Она повернулась обратно к Питеру. – Поедешь с Беном, – заявила она. – Поймайте такси. Езжайте!
– Дай мне знать, что из этого выгорит, – прорычал Джеймсон и зашагал в сторону собственного офиса.
Кейт проследила за его уходом, затем покосилась на Питера:
– Знаешь, я бы хотела крикнуть: «Остановите печатный станок!» Но это было бы проблемой с учетом того, что мы его еще не запускали… А ты чего ждешь? В дорогу, в дорогу!
Питер не знал, как долго Бен Урих – один из самых опытных репортеров «Бьюгл» – занимается журналистикой, вполне может быть, лет тридцать или больше, по его виду угадать наверняка не представлялось возможным. Казалось, возраст Бена навсегда застыл на отметке сорок пять. Питер подозревал, что репортер сохранит этот суровый хладнокровный облик, пока ему не стукнет девяносто.
Когда Питер спустился к главному входу в редакцию, на улице уже стемнело, а Бен нетерпеливо мерил шагами асфальт. Возле тротуара поджидало такси.
– Поехали! – воскликнул Урих. – Время – деньги!
Питер запрыгнул в такси. Бен забрался следом.
– Едем! – велел он водителю, и машина ворвалась в уличный
