по физической подготовке. На построении комдив поставил задачу за два дня выявить и выставить представителей команд на показательную дивизионную проверку. От каждой команды требовалось выставить двоих представителей. И в качестве стимула, комдив пообещал тому, кто лучше всех будет выполнять упражнения, объявит отпуск домой.
Когда командир команды Б-75 объявил о том, что нужно подобрать два представителя, достойных защищать честь лодки, большинство личного состава чуть-ли не единогласно предложили одну кандидатуру – это был я, а вторую, из-за того, что были разногласия, было предложено выявить на внутрикомандном проверочном отборе. Было предложено этим заняться капитан-лейтенанту Храпову и мне в качестве помощника, а по сути основного организатора и судью. Это я уже давно усвоил за годы службы, если в приказании участвуют лица различных рангов и должностей, то приказ спускается по вертикали вниз до максимально-возможного минимума.
Так и получилось. Когда старпом давал мне указания, уже от своего лица, а не от лица командира, я слушал внимательно, а потом взял и спросил его:
– Товарищ капитан-лейтенант, а у меня спрашивать совсем ничего не нужно? Может быть у меня на этот день намечен понос или золотуха или воспаление того хронического заболевания, которое меня только на время и отпустило?
– Что у тебя за болезнь? Я ничего не слышал.
– Вообще-то, я не знаю, как в медицине называется эта болезнь, а я её трактую, как пофигизм. Слышали что-нибудь об этом?
– Ты всё шутишь? Давно с «губы» пришёл, хочешь опять?
– Ой, хочу, товарищ капитан-лейтенант. Дайте мне суток пяток, если можете. Я хоть отдохну там без этих вот мероприятий. Сколько можно? Есть молодежь. А так получается, как кросс на 6 км бежать, я бежал и по дивизиону вторым пришёл, но ведь тогда я был кем?
– Кем? – поддался на шуточный диалог старпом, у которого сейчас видимо другое в голове было и смысл моих слов не доходил.
– Тогда я был «борзым карасём», а теперь мне эту самую борзость пообломали лишением званий, сутками ареста, наказанием по политической линии – меня с такой характеристикой больше и на «губу» не возьмут, чтобы я там исправляющихся не разлагал. Знаете, за что мне тогда трое суток ареста начальник «губы» добавил?
– Нет, не знаю.
– Вот! За то, что я агитировал «губарей» объявить голодовку и донести наши справедливые требования по самого (я показал пальцем вверх). Я вот сейчас пойду в санчасть и принесу справку, что у меня острый аппендицит или чесотка.
Каплей стоял и закатывался, так как он включил, наконец-то, разум и до него дошёл смыл моих слов, вернее юмор, граничащий с иными статьями, за которые не только сутки могут на «губу» объявить, но и политотдел может заняться.
– Ладно тебе, хватит. Саша, ну понимаешь – надо!
– Товарищ
