и рвалась, как птица, посаженная в клетку, на волю.
Потребность в свиданиях превышала возможность дважды и даже трижды в неделю увольняться на берег, при благоприятной обстановке и имеющейся возможности. А возможность всегда появлялась с желанием, коли нет запрета. Но и запрет на увольнения не становился камнем преткновения на пути достижения цели. Проще говоря, ничто меня не могло удержать от соблазна самоволки.
И как говорится, «аппетит приходит во время еды», а потому утоления желаний, как жажды не происходило, а чаще всего лишь усиливалось. И в виду того, что мой духовный мир был истощен сильно, мне, как вампиру нужна была новая свежая порция крови. Иринка подходила в качестве добровольной жертвы прекрасно.
Таким образом за осень, к ноябрьским праздникам я уже имел третий срок ареста с отбыванием на гауптвахте, очередные 7 суток в канун Великого Ноября. А было время, когда в праздничных приказах были поощрения за хорошую службу. Что это? Кто-то сглазил, что меня испортило или я таким и был, а прикрывался маской хорошего и послушного?
Думаю, что это в большей степени диктовалось тем, что мне шёл 23 год, самые лучшие молодые годы, когда человек влюбляется, проводит каждый вечер с любимым человеком, а порой и всю ночь, а мне служить и при том ещё и не тужить остаётся. Мне часто вспоминаются слова той молоденькой девчонки, которая отшила меня в отпуске на танцах словами «Дядя, я не танцую». Я, что уже стар? Я же еще и жить не жил и уже самые лучшие молодые годы позади?!
Нет уж, нужно наверстывать упущенное, твердил я в очередной раз, продумывая план самоволки. Всё чаще местом встречи был не наш посёлок, не Болдерая, а Старая и добрая Рига. Я уже изучил её узкие улочки лучше, чем улицы родного Ростова.
И как говорится, «сколько верёвочке не виться, а край всё равно будет». Я сидел и, как опытный «губарь» вшивал сигареты во швы шинели. Выбор шинели был продиктован по двум причинам. Во-первых, с 1 ноября мы переходили на форму одежды с ношением шинели вместо бушлата. Во-вторых, в холодных камерах «губы» шинель лучше спасала от холода, чем бушлат. В-третьих, в ней было больше всевозможных шхер, куда можно было прятать сигареты и спички. Это самое главное, что запрещалось и от этого безумно хотелось, курить.
В конце ноября пришла разнарядка, согласно которой от каждой команды нужно было выделить по одному человеку в командировку. Я очень сильно просился, что видимо командование поняло, если не отпустить, то и тут с меня дела не будет. Тем более, я уже к тому времени был годком. Весенне-летний период обучения с отработкой учебных задач на лодке завершен. А бегать в качестве швартовой команды, при штормовой готовности, это давно не моя обязанность, много молодых матросов и старшин, кому нужно учиться и служить.
Командировка была в старинный средневековый город Цесис. Мы должны были оказать помощь в быстрейшем пуске
