рли, ну, мой друг… Ему нужно было отправиться к береттеям, и я пошла вместе с ним.
– К береттеям? С ума сойти! Вдвоём к этим чудищам.
– Почему вдвоём. Ещё были Франц, Суток, Анна. Ещё был Эрргх, но он быстро покинул нас по своим делам.
– Ага, но ты упомянула только друга Чарли. Всё понятно. Смотри, – показала Селита рукой в направлении склона внизу. Там между соснами виднелась дорога, и по ней ехал одинокий всадник. – Это мой Горс, он должен меня везде сопровождать, но я каждый раз убегаю от него. Ещё двое его олухов где-то должны быть. Он, наверное, отправил их в разные стороны на мои поиски.
– А зачем ты от него убегаешь?
– Да потому, что это весело, – засмеялась девочка. – Это вовсе не просто: ускользнуть от такого опытного воина. Но ты не думай, я не говорю об этом отцу. Иначе бы попало и им и мне. Знаешь кто мой отец? – Она повернула голову к спутнице, чтобы увидеть, как та отреагирует. – Ярл Дерик.
– Ярл? – Хельга не показала особого удивления. – Фюргарт?
– Сейчас видно, что ты из нового города, – сказала Селита отворачиваясь.
– Почему же?
– Да, по всему… – принцесса дёрнула уздечку, направляя лошадь вниз. – Вон, увидел нас, скачет. Сейчас я оправлю его вперёд, чтобы привёз нам сухое платье. Переоденемся в охотничьем домике, расскажешь мне про свои приключения.
Девочки сменили одежду и вновь забрались вдвоём на Ласку. Оказалось, что гостья не умеет ездить верхом. К крепости они поехали по высокому бечёвнику Эльды. Верхний посад Капертаума Селита решила гостье не показывать. Там случился пожар и весь этот конец города выгорел. Не хотелось ехать сквозь чёрный остов бывшей кузнечной слободки. В окружении настороженного эскорта они спустились к реке и въехали в твердыню через Рыбные ворота. Мрачный Горс держал своего коня голова к голове с кобылой девочек. Чешуйчатый доспех горел на нем жаром. Горожане загодя отступали с дороги; поднимали к лицу руки, заслонялись от ослепляющих бликов. Неповоротливых Горс трогал обратной стороной копья.
При их появлении на мосту, стражник заставил въезжающую подводу свернуть в сторону. Хельга с интересом наклонилась к корзинам, когда они на Ласке проезжали мимо сдёрнувшего шапку возничего. Рыба сверкала на солнце, как живая ртуть.
Девочке всё было интересно. Она рассматривала поднятую в башне решётку ворот, воинов на страже, жителей Капертаума.
Селита решила сразу повести её в свою башню. Ей хотелось, чтобы гостья удивилась виду из её окна. Такая высота! Просто захватывает дух. Выше синих верхушек колючих пистрелей.
Она привычно взбежала по девяноста восьми ступеням, не переставая рассказывать Хельге про Капертаум и окрестности, и с удовольствием отметила, что гостья два раза останавливалась передохнуть. А она ни капельки не запыхалась.
– Вот, это моя комната. Она выходит на Эльду. Видишь? Вон тот холм, под которым ты тонула. Ну, отсюда не видно. Это с той стороны где остролисты.
– А вы называете реку немного по-другому. Мы говорим: Эльде. А это твоя кровать? – Хелли подошла к узкому ложу в алькове, она всё ещё восстанавливала дыхание. – Я думала, что у принцессы будет какая-то особая комната.
– Какая?
– Ну, розовая, белая. Балдахин над кроватью.
– Это ни к чему, здесь нет мошкары. Ветер с реки обдувает эту сторону твердыни. Зачем розовая? Хотя… А вот эта дверь ведёт в опочивальню мамы.
– А она…
– Она умерла, – сказала быстро Селита. – Два года назад. Я была ещё маленькая.
– Разве сейчас ты большая?
– Конечно, скоро я поеду на королевский бал в Эдинси-Орт. Мне исполнится четырнадцать. Ты не знаешь, конечно, ничего о Фюргартах. Моя старшая сестра Альда – королева Восточного Предела, – она опять повернулась посмотреть на реакцию подруги. – Тебя, что ничем нельзя удивить? Разве у тебя ещё есть знакомые принцессы?
– Ах, простите, ваше высочество, – присела Хелли в реверансе. – Я забываюсь.
– Не так ты это делаешь. Нужно, чтобы движение выказывало почтение. Потом, жест рукой, не спеша, грация…. Вот. И глаза следует опускать долу. Вот так…
– Ещё раз, пожалуйста. Так… помедленнее… ещё разик, ну, а то я не запомню.
– Ах, ты, гобличье отребье! – воскликнула принцесса, поняв, что над ней потешаются и, схватив с кровати подушку, запустила ею в девочку.
Та, смеясь, увернулась.
– Свобода! – крикнула она, подхватывая с пола подушку. – Равенство! Братство! – и швырнула снаряд в принцессу.
– Постой, постой, что ты говоришь, – принцесса подняла руки, отталкивая в сторону подушку. – Это что, какой-то
