важности для ценителей живописи. Как же я радовался предстоявшему тайному расследованию!
На рубахе при детальном осмотре мной был найден след отпечатавшейся вещи. Судя по всему, это кольцо с надстройкой, и оно было подвешено на груди того, кому перевязали рану рубахой. Как можно полагать, глядя на спрятанные страницы, – повязка не спасла носителя амулета. Обе вещи имеют прямое отношение к случившемуся в 1863 году. Это тот самый момент, описанный в обнаруженных листках.
Глава 2. Дневники тайного путешественника.
За сутки до поездки в Ставрополь.
В этот раз с Зоей Павловной мы встретились не в выставочном павильоне на Крымском Валу, а в ее рабочем кабинете в одном из зданий архива. Представлялось, мы войдем в отдельное помещение с одиноким письменным столом, украшенным графином коньяка. К моему разочарованию, это была общая большая контора с десятком широких столов (в самый раз для расположения и изучения крупных фолиантов). Оборудованные одинаковыми настольными лампами и мягкими стульями с мягкой высокой спинкой, такие рабочие места располагали к усердной работе. Каждый из столов был обжит по-своему. Под суконными стеклами таились нужные закрепленному работнику пометки и шпаргалки, кое-где виднелись частные фотографии с семьей или селфи с исторических раскопок.
На столе, за которым мы разместились для интервью, кроме прочей канцелярской атрибутики, у лампы приютились маленькие статуэтки. Это были копии античных статуй, бюсты художников. Один из таких уменьшенных памятников я даже узнал! То была уменьшенная копия ростовой скульптуры художника Рембрандта в широкой шляпе и кистью в руках. Эта пошлая композиция некогда была мной лицезрима при торжественном открытии памятника на набережной в городе (дай Бог памяти), на севере Поволжья, Йошкар-Оле! Интересно, Зоя Павловна присутствовала на открытии, или сувенир подарили коллеги? А еще привлекла внимание оригинальная подставка под карандаши, в виде бюста Юлия Цезаря. Канцелярские ножи и ручки размещались в соответствующих отверстиях на спине. Подобную забавную штуку мы с Димой видели на одном из «гик-фестов». Кстати, он взял такую же…
Обменявшись приветственными фразами и дежурным эпитетами значимости нашей встречи, мы приступили к обсуждению главного повода.
– Я могу начинать записывать для репортажа?
– Конечно. Как и обещала, Вы узнаете об этом первым.
«Первым» – хорошо, но не значит, что «единственным». Скорее всего, у нее после намечены встречи с другими репортерами. Успею «хайпануть»! По договоренности с редакцией журнала, мой репортаж о находке должен выйти уже через два дня.
– То, что мы обнаружили при организации выставки полотен Верещагина… – начала она свое повествование.
Покоробило ее: «мы обнаружили». Это я обнаружил! И отдал свою находку Диме. Каким боком она теперь говорит о каких-то «мы»? Будто сама лично разбивала раму картины.
Тем не менее, ее вклад
