показаться, как два друга играют в крестики-нолики или морской бой под кружечку пива. На самом деле мы поочередно вносили предложения и исправления в план грядущего «расследования века».
– Пока я буду в Ставрополе, сможешь попасть в архив?
– Влад, я простой помощник дворника при галерее, кто меня туда пустит? – В его голосе было много иронии. Напрасно он приуменьшал свою значимость при Третьяковке. К тому же, помнится, по осени он козырял какими-то связями в штабе Министерства Обороны, когда речь зашла про ежегодный призыв.
Я бы и сам постарался проникнуть в архив, поискать сведения о губернаторских докладах в императорский двор. Но время ужасно поджимало. К выходным я должен оказаться на Кавказе.
– В Ставрополь? Кажется, ты родом оттуда.
– Да… – Я покрутил в руках пустой бокал с пеной по краям.
– Ты редко об этом говоришь.
– Плохие воспоминания, прости. Я не хочу об этом говорить.
Мы сдружились с Димой в институтские годы. Несмотря на то, что после выпуска наши трудовые пути разошлись, мы продолжали так же тесно общаться. Некоторое время снимали в складчину одну квартиру в Подмосковье. Нынче каждый пристроился в этой жизни, нашел свое призвание. Но уже много лет мы продолжаем собираться в баре рядом с институтом и судачить о разном. Ни в одну из посиделок я не вспоминал свое детство на Кавказе.
– Но все равно хочешь туда ехать. Зачем?
– Преодолеть себя. Чтобы вновь быть способным говорить про Ставрополь и свое детство.
Мы распределили обязанности и направления деятельности на ближайшие две недели «исторических» поисков.
– Ты, значит, у нас: Индиана Джонс. – Дима затянул на выходе из заведения ароматную кубинскую сигарету. – А как звали его помощника?
– Был там мальчонка азиат. – Я перехватил из его рук зажжённую смерть хомяков и лошадей. – «Коротышом», звали. Он хотел при первой встрече обчистить карманы археолога.
– Нет, коротышом не хочу быть.
– Тогда ты из другой вселенной.
Я вернул ему сигарету и пожал руку.
– Ладно, брат, давай. – Дима похлопал меня по плечу. – Как доберешься, позвони.
– И ты пиши, как что нароешь!
На пороге квартиры меня пронзила подозрительная мысль касательно Зои Павловны. Она имеет все основания полагать, как кроме дневника, в раме было спрятано что-то еще. То, что я утаил. Невольно улыбнулся. Приятно осознавать себя хранителем древней тайны, о которой подозревает окружение. Кроме того, радовало присутствие конкурента в грядущих поисках. Наличие состязания, крупной игры, придает сил.
Отрывки из дневника путешествия Василия Верещагина на Кавказ.
Далее в своей статье привожу выдержки из официально опубликованного путевого дневника и прикладываю продолжение повествования в найденных листах:
1863 г.
Целью
