target="_blank" rel="nofollow" href="#n205" type="note">205.
«Наметные барсы» – парадные конские попоны из шкур экзотических зверей, сделанные на красном текстиле, задействовались в самом роскошном убранстве, где они выступали заменой привычным текстильным покровам206. Выглядели они эффектно: «послам [шлезвиг-голштинского герцога Фридриха III] для въезда были подведены две большие белые лошади, покрытые вышитыми немецкими седлами и украшенные разными уборами… За лошадьми шли русские слуги и несли попоны, сделанные из барсовых шкур, парчи и красного сукна»207. Отмечает дюжину лошадей «в богатых чепраках и седлах, под дорогими покрывалами из мехов рысьих и барсовых» и свидетель торжественного въезда в Москву конного поезда Марины Мнишек208.
Также на седла накидывались шкуры рысей и леопардов, не сшитые в попоны209. «Для нашего въезда царь прислал нам 200 экипажей, запряженных каждый в одну лошадь, очень рослую, – писал персидский дипломат Орудж-бек, – кучера, экипажи и лошади были покрыты львиными и тигровыми шкурами, отчасти для большей пышности, отчасти для защиты от холода»210. В описях царской казны такие покровы упоминаются как «барсы, бабры и ирбасы»211. Стоит добавить, что в «Расходных книгах товарам и вещам для царского обихода» также фигурирует «покровец попугайной желт», небольшой коврик, сшитый из шкурок полутысячи попугаев212.
В церемониях с участием царских лошадей вышеописанные вещи были представлены с большей или меньшей полнотой, разной для верховой и упряжной лошади. Особой роскошью отличалось убранство «выводных» лошадей, сотенные ряды которых вели слуги, предваряя появление царской лошади или царской кареты. Так, в 1600 г. торжественно доставляли в Троице-Сергиев монастырь полиелейный колокол и драгоценную ризу на икону. «Сначала, в течение всего утра, выходили из города различные конные отряды и размещались для встречи царя при его выезде из городских ворот. Около полудня царь отправил вперед свою гвардию, которая была вся конная, числом в 500 человек… За гвардией двадцать человек вели двадцать прекрасных коней с двадцатью очень богатыми и искусно отделанными седлами, и еще десять для царского сына и наследника… За ними вели, таким же образом, двадцать прекрасных белых лошадей для царицыных карет; на этих лошадях были только красивые попоны, а на голове узда из красного бархата», – вспоминал англичанин В. Парри213.
Следом за каретными лошадьми шествовали монахи и горожане, а «позади них вели царского коня <…> а также коня царевича; седло и прочая сбруя царского коня были в изобилии осыпаны драгоценными, прекраснейшими каменьями»214. Далее следовали церковные иерархи, царь, ведший за руку сына, и царица в сопровождении придворных дам. Позади ехали три роскошные огромные кареты, запряженные, соответственно, десятью, восемью и шестью прекрасными лошадьми. За ними шли придворные, и уже затем везли ризу и колокол, сопровождение
Из рассказов Дон Хуана Персидского. Путешествие персидского посольства через Россию от Астрахани до Архангельска в 1599–1600 гг. // Проезжая по Московии (Россия XVI–XVII веков глазами дипломатов). М., 1991. С. 179.
Опись царской казны на Казенном дворе 1640 года. М., 2014. С. 102.
Там же.
