спросил:
– Вы согласны с тем, что рождение есть страдание, старение есть страдание, смерть есть страдание? Горе, скорбь, боль физическая и душевная, отчаяние, невозможность получить чего желаешь – все это страдание.
Костя кивнул.
– Что причина страдания заключается в наличии желаний, то есть привязанностей к чему-либо.
Костя снова согласился.
– Тогда из этого логично вытекает, что прекращение привязанностей ведет к прекращению страданий. Другими словами, если нет желания купить автомобиль, то и нет страданий по поводу того, что на него не хватает денег, что он сломался, что его украли и так далее. Ну вот. А Будда рассказал, как прекратить эти привязанности, дал методику. Перечисленное мною и есть четыре Благородные Истины, на которых стоит буддизм. И как я понимаю, вы согласны с тремя из них, но почему-то не делаете последний шаг: не идете по пути, ведущему к прекращению страданий. Религия от философии отличается именно действием. Мало соглашаться с доктринами, нужно еще что-то делать. Хотя бы попробовать принимать лекарство и оценить, помогает ли оно.
– Наверное, я не настолько несчастлив?
– Или просто не верите, что можете стать счастливым, – покачал головой командор. – Ладно, это долгий разговор, если захотите – продолжим когда-нибудь. Я сейчас отдам пластину с вашей записью из квартиры Петмансона в хранилище на проверку. Зайдите попозже, думаю, через час уже будет готово.
Костя удивился, как быстро тут работают. Всего час! На «скорой» подобное заняло бы больше недели – почти столько потребовалось бы на разные согласования.
– А пока я вас попрошу разузнать побольше об этом друге Петмансона и постараться найти его. Если с вашей кармой на пластине все в порядке, а я подозреваю, что в порядке, то он – наша единственная ниточка, за которую можно вытянуть это дело.
Костя кивнул. Ясно, что из архива он в ближайшие дни вылезать не будет.
Данзар обрадовался ему, как старому другу.
– Ну? С добычей? – Этот бас услышали, наверное, и на первом этаже, к счастью, большинство членов Ордена уже ушли, зал пустовал.
– Да. Надо опознать вот этого человека, – протянул Костя карандашный рисунок и рассказал все, что узнал от двух соседок.
В разговоре Данзар казался простодушным большим увальнем, но преображался, когда принимался за дело. Сосредоточенный серьезный взгляд следил за потоками информации, пальцы без остановки порхали над клавишами, даже поза неуловимо менялась, и Данзар казался стройнее и собраннее. Костя невольно восхищался его работой, понимал, что тот умен, как дэв. Вряд ли в Орден берут дураков или простаков.
– Кажется, похож. – Костя вцепился взглядом в найденную фотографию.
– Определенно похож. – Архивариус приложил карандашный портрет к монитору. – Скинь своей гримерше, пусть посмотрит, но я думаю – это он.
Звонок Юлии Дмитриевне подтвердил слова
