нахмурился Гаджи. – Гаджи уже говорил вам, что не хочет туда идти. Там его ждет только большая выволочка.
– Ну да, разумеется… – Мои плечи опустились, крылья надежды тоже. Я быстро оглянулась, ища глазами маму – вряд ли ей понравится, что ее дочь вот так запросто болтает с одним из местных оборванцев. По счастью, мама о чем-то разговаривала сейчас с железнодорожным кассиром, и я вновь повернулась к Гаджи.
– Ну и ладно, все равно я рада тебя видеть. Хочу как следует отблагодарить тебя. – Судьба этого мальчишки не давала мне покоя с той минуты, когда я узнала, что из-за меня он лишился работы. – Я обещала тебе хорошо заплатить. – С этими словами я полезла в карман своей юбки.
– Очень хорошо, что мисс об этом помнит, – усмехнулся Гаджи.
– Вот. – Я вытащила несколько монет и протянула их ему. Оглянувшись, я увидела, что мама закончила свои дела у кассы. – Ты должен уйти до того, как вернется моя мама, – сказала я Гаджи. – Удачи тебе и спасибо!
С этими словами я легонько подтолкнула Гаджи, давая знак, чтобы он уходил. Я должна вести себя предельно осторожно, если не хочу, чтобы мама до самого отъезда из Египта посадила меня под замок.
– Но мисс…
– Ты помнишь, сколько у тебя было бы неприятностей, надумай ты вернуться к своему хозяину без ослика? Вот и у меня их будет столько же, если мама увидит, что я разговариваю с посторонними. Пожалуйста, уходи. Я действительно очень благодарна тебе за все, что ты для меня сделал.
Гаджи понимающе покосился в сторону моей мамы, кивнул головой, а затем молча растворился в толпе пассажиров.
И как раз вовремя, потому что рядом со мной уже появилась мама и привела с собой носильщика.
– С кем это ты здесь болтаешь, Тео? – с ходу спросила она.
– Ни с кем, мама.
– Не лги. Я видела, как ты разговаривала с мальчишкой-египтянином.
– Ах, это, – небрежно махнула я рукой. – Он просто просил бакшиш.
– Ну хорошо, – сразу успокоилась мама. – Но не забывай вести себя осторожнее и не вступай в разговоры с кем попало. Если я не буду уверена в том, что ты…
– Можешь быть уверена, мама! Я просто сказала ему «нет» и велела немедленно уйти.
– Отлично, – коротко кивнула мама. – А теперь пойдем, пока и этот поезд не ушел без нас.
Мы безо всяких приключений добрались до вагона и вошли в свое купе. Оно было роскошнее, чем то, в котором мы ехали из Александрии в Каир, и больше напоминало не купе, а уютную гостиную. Мы с удовольствием уселись на мягких диванчиках, мама вытащила свой блокнот и принялась что-то писать в нем, а я подтянула ближе к себе корзинку с Исидой.
– А можно я выну ее… – начала я.
– Нет. Ни в коем случае, – не поднимая головы, ответила мама.
Я громко вздохнула, затем приблизила лицо почти вплотную к крышке корзинки и прошептала:
– Прости, Исида. Мама сказала «нет».
Пусть Исида
