и социально-коммуникативным процессам при помощи государственных и крупных частных, корпоративных организаций и их влияния. Они же оперируют наиболее значительными управляемыми процессами взаимодействия с внешней средой, дифференциация и конкурентное давление которой предопределяет внутреннюю политику сообщества. Обладая возможностями в виде контактов, информации и институционального статуса, они оказывают большее воздействие на экономику и политику, нежели любые другие участники в отдельности. Они не в состоянии контролировать все воздействия рынка и социальных трансформаций, но воздействия средне– и краткосрочных процессов вполне поддаются корректировке путем группирования активов и направления практик взаимодействия86.
Элиты, кроме всего прочего, отличаются наибольшим массивом активов, собранных в частных руках, что наряду с контролем институционального порядка позволяет в наибольшей степени минимизировать свои издержки в кризисных ситуациях, тогда как у остальных такой возможности нет. Уже такая способность достаточна, чтобы постоянно оставаться на вершине сообщества даже в тех случаях, когда элита не имеет ни малейшего влияния на происходящие события87. Односторонняя специализация и прямая зависимость отличают низшую группу88 – возможность многосторонних отношений за счет контроля активов отличает высшую. Обладание социальными группами контактами и информацией приводит также и к бессмысленности мнения о том, что государство или любой другой институт всегда или преимущественно осуществляет работу только по своим нормативным и функциональным положениям. Все они, при любом режиме, реализуются в пользу тех, у кого есть особая информация, нужные контакты и достаточные активы, чтобы принимать участие в общих процессах в своих специфических интересах. В связи с этим динамика «верхних» этажей общества крайне низка, и только полная смена формата отношений заменит одни тела на другие.
Необходимость функциональной иерархии как формы коллективного тела сообщества определяет основные вопросы справедливого мироустройства. И задаются эти вопросы не тем, кто на них может ответить. Будучи заложником риска потери привычных отношений, ни одна из групп не в состоянии обеспечить справедливое распределение и властное подчинение без учета коллективного тела как множественного целого. Насилие, хотя и вездесуще, беспомощно без гегемонии. До тех пор, пока кто-то из участников своим присутствием способен обеспечить взаимосвязь наиболее общих политических и экономических институтов (включая организации), он не только извлекает самую значительную долю ресурсов, но и обеспечен поддержкой своего существования в обмен на поддержание коммуникации участников. Власть гегемона лишь отчасти имеет отношение к идеологическому руководству, так как веру в свою персону можно потерять очень быстро. Основание его власти – согласие окружающих
Здесь и далее понятия «страта» и «класс» используются в качестве синонимичных, как «социальный класс» (сюда же относится употребление понятия «средний класс»). Классовые отношения в марксистской трактовке – как конфликта из-за собственности на средства производства – в данной работе не анализируются в связи с абстрактностью этой модели отношений, не подтверждаемой историческими данными.
