и ограблением Америки максимально расширить и уплотнить мировой рынок и, во-вторых, ввиду слабости государственной централизованной власти в Европе капиталистические организации смогли установить контроль над государствами.
Объединение экстерриториальных возможностей капитала и территориальной государственной власти позволило покорить те сообщества, которые, существуя в общем взаимосвязанном международном рынке, следовали традиционной институциональной политике, разделяя власть и капитал. Возрастание связности и плотности международного рынка, включение варварской периферии постепенно купировали трудности кризисов. Схожая динамика наблюдается в Индии в XVIII в. с падением империи Великих Моголов, когда появились государства, опиравшиеся как на военную силу, так и на торговые сети, снабжавшие их капиталом. Но, в отличие от Европы, эта динамика была нарушена иноземным торговым и военным присутствием.
Благодаря растущему мировому рынку капиталистические сообщества смогли навязать соответствующую систему отношений к XVII—XVIII в. на региональном уровне в Европе, а в XIX в. во всем мире. Этот контроль, в частности, выразился в том, что если у ранних сообществ пределы роста оборачивались расширением земельных анклавов, то теперь эти же пределы роста вели к доминированию финансового сектора, при помощи государств аккумулировавшего капиталы среди крупнейших финансовых организаций. Во время институциональных кризисов часть этих капиталов уничтожалась, менялись как система отношений сообществ, так и роль конкретных юрисдикций и деловых организаций. Дальнейшее развитие мировой, теперь уже капиталистической, системы также шло циклически. Но увеличивавшаяся степень контроля мировых экономических и политических отношений позволяла относительно быстро купировать последствия институциональных кризисов, хотя предотвратить их без перестройки системы коммуникации сообществ, власти и капитала оказалось невозможно.
§4. In statu nascendi
Три великие обязанности имперской геостратегии заключаются в предотвращении сговора между вассалами и сохранении их зависимости от общей безопасности, сохранении покорности подчиненных и обеспечении их защиты и недопущении объединения варваров.
Слияние капитала и власти, происшедшее по всей Европе в XVII—XIX вв., а в остальном мире в XIX—XXI вв., имеет самые разнообразные последствия. Становление системы коммуникации глобального капиталистического общества все еще продолжается, и процессы роста и развития сообществ в рамках этой системы далеки от завершения. Растет как динамика отношений в увеличивающемся и усложняющемся социальном пространстве человечества, так и устойчивость порождающих эту сложность процессов. Происходит нарастание однообразия формальных институтов, норм и образования при разнообразии локальных изменений совместного пространства
