тебя – или казаться ещё более неуклюжей, чем я есть. Хорошо, что можно писать такие вещи, не произнося вслух. Пока можно.
«Вот блин. Это мне что, форму в отпуск везти?» – спрашиваешь задумчиво.
Мимо проходят две мамочки с колясками; обе в цветастых платьях, одна беременна. «Да нет, мы давно уже берём «Агушу», в этих дорогущих одни химикаты…» Отворачиваюсь, чтобы они не увидели моё лицо – вспыхнувшее, с не самым адекватным взглядом: ещё примут за наркоманку.
Опыт, конечно, интересный; почти как из не по возрасту подросткового упрямства за пару лет довести себя до истощения, а потом рассматривать гармошку из своих рёбер в зеркале общажной душевой со смесью грустной гордости и отчуждённой брезгливости. Или как из не по возрасту старческого отчаяния переспать в дешёвом неаполитанском отеле с итальянцем, которого знаешь всего неделю. С таким опытом пока можно и подождать.
Пока.
Прекрати же, невротичка. Дышать. Нужно ровно дышать – и не расплакаться, что бы ни случилось.
«Но ты же… говорил, что про отпуск до сих пор непонятно – поедешь ты по графику или нет?»
«Непонятно. Но я же сказал, что готов принять твоё приглашение и пожить у тебя».
(В тот день мы оба ещё не знаем, что затея с отпуском сорвётся и что поеду, наоборот, я к тебе. А ты не знаешь ещё и о том, какую конвульсивную бурю способна вызвать во мне эта простая фраза – готов принять твоё приглашение… Или знаешь?).
«Если тебе неудобно, не бери, конечно. Но я была бы очень рада».
«А какую ты больше хочешь? Повседневную, полевую или парадную?»
У меня пересыхает в горле. Ты по-прежнему играешь, а мне по-прежнему трудно предсказать, чем это закончится. Точнее, в голове пять-шесть вариантов развития событий – исходя из прошлого опыта. Медленно бреду дальше, отвечаю – и даже деревья надо мной, наверное, больше меня верят в реальность происходящего.
«Мне не принципиально. Ты очень красивый в парадной, но полевая похожа на ту, которую ты носил, когда учился в УВЦ[1] в Т. Это же та простая, камуфляжная, да?.. Она давно у меня с тобой ассоциируется».
«Хм, интересно. Я думал, повседневная красивее. Попробую взять парадную, но обещать не могу. Там много заморочек».
«Конечно, как скажешь».
«Но у меня есть условия».
От внезапности ответа я вновь останавливаюсь; теперь – на пустынной дорожке у футбольного поля, где мальчишки шумно гоняют мяч. Их крики далеко разносятся в загустевшем от духоты воздухе; пальцы у меня дрожат.
«Условия?..»
«Условия. На случай, если я всё-таки приеду к тебе. Вот список».
Ты очень долго печатаешь сообщение – я успеваю дойти до более цивилизованных и менее заросших мест, откуда недалеко до дома. Потом «список» приходит, и тугой горячий узел сплетается у меня в животе. Всё чётко и сухо, как в бизнес-переговорах; по пунктам с подпунктами.
Прежде
Учебный военный центр.
