ты вроде маленькая такая, милая. А послушаю иногда – и страшно… Читала, кстати, мой последний отрывок? Про воспоминания? Да конечно, читала! – восклицаешь, не дождавшись моего ответа, и игриво щёлкаешь меня по носу. Игриво и больно. Однажды – давно – ты уже сделал так, и потом я полдня горела от непонятной, умилённо-униженной радости. – Я же его выложил сегодня – в день твоего приезда… Не могла не прочесть, как только интернет появился!
– Прочла, – хрипло отвечаю я. – Это…
Оживлённо перебиваешь:
– Слишком размыто? Слишком много пафоса?.. Хотя – давай сначала зайдём. А то тебе холодно, я вижу.
Несколько лет назад
– …Нельзя подчинять всю жизнь настроению одного человека! – вещает, будто открывая уникальную истину, элегантная брюнетка-психотерапевт. – Его желаниям, его… по сути, капризам. Как бы он ни был для тебя важен, этого делать нельзя. Это не любовь, а зависимость! Деструктивная зависимость.
Молча слушаю, глядя на тонкую золотистую оправу её очков. Красиво блестит. Наверное, дорогая.
Ты тоже любишь слово «деструктивный». И тоже не всегда уместно его используешь.
– Когда такое происходит, ты и теряешь желание жить. Теряешь ощущение, что ты – это ты. Отдельная от него личность. Так нельзя.
Вздыхаю. Хочу возразить – продолжить возражать, – но я сильно устала. Так сильно. И в этом милом кабинете с кожаным диваном и часами-ходиками чертовски холодно.
Брюнетка хмурится и постукивает ручкой по ежедневнику.
– Ты со мной не согласна, да?.. Но вот как бы ты сама назвала то, что он делает?
– То, что он делает? Вы о чём?
– В целом – о линии его поведения с тобой. Он же манипулирует тобой, используя свою сексуальную привлекательность! Почему ты позволяешь ему это? Почему отказываешься себя уважать?
Манипулирует тобой, используя свою сексуальную привлекательность. Хочется расхохотаться в голос, но я спокойно отвечаю:
– Наверное, Вы меня не поняли. Всё совсем не так.
Брюнетка забрасывает ногу на ногу, готовясь к новой атаке. На ней ярко-синий брючный костюм – Вера оценила бы такой.
– Вот сколько ты сейчас весишь?
– Сорок три… Или сорок два.
– Сорок два. И разве это не порыв схлопнуться в пустое место? Не существовать? – она сводит ладони, демонстрируя «схлопывание». Её жесты довольно богаты, но с твоими всё равно не сравнятся.
– Я не знаю.
– Знаешь. Вытащи себя из его кардиограммы.
– Синусоиды.
Она приподнимает брови.
– Что?
– Не кардиограммы, а синусоиды. Он это так называет. Своей синусоидой.
На пару секунд она теряется. Жаль, что всего на пару.
– Тогда из синусоиды. Черти свою собственную!
Не
