you are not me
The lengths that I will go to
The distance in your eyes
Oh no, I've said too much
I set it up».4
Подошла Валюха и пригласила на танец. Федор сделал шаг на негнущихся ногах и ухватился за нее, как за опору. Перед глазами все раздваивалось: и смутные очертания танцпола, и другие пары, да и сама Валюха расплывалась, а вместо нее проступала Алена. Из темноты высветились темно-русые волосы, светло-карие глаза и чуть вздернутый нос в россыпи мелких веснушек. Федор глядел на Алену, и на сердце разливалось спокойствие: жива, здорова, и с ней все в порядке. Хотелось прижаться к Алене, гладить ее волосы и молчать, чтобы не спугнуть счастливый момент.
А после свет будто выключили. Федор лишь помнил лицо незнакомого мужика, которое то приближалось, то отдалялось, а затем провал.
Глава шестая. Полкан
Федор не сразу сообразил, где он. В маленькое окно светило солнце, отчего глаза сразу заслезились, и Федор прикрыл их рукой. Раскалывалась голова, во рту пересохло, так что язык походил на наждачную бумагу. Федор попытался сесть, его повело, и он завалился обратно на тюфяк. «Я пьяный, – с непонятным восторгом подумал он. – Обалдеть!» До вчерашнего дня Федор даже пиво не пробовал, отказываясь ото всех предложений, да и вчера бы не стал, если бы не Горелый и не посвящение в ходоки.
Федор немного полежал, но голова болела невыносимо и нестерпимо хотелось воды. Он безо всякой надежды посмотрел по бокам: вдруг где завалялись таблетка анальгина и стакан с водой? Но чуда не произошло, и Федор решил вставать. Одежда обнаружилась рядом, она была аккуратно сложена в стопку вместе с трусами. Федор повертел их в руках, пытаясь понять, почему снял и трусы, после оставил это бесполезное занятие и оделся.
Внизу хлопотала Марина Вячеславовна.
– О, живой! – обрадовалась она. – Как сам?
– Не очень, – признался он, – голова трещит и воды бы.
– На, – Марина Вячеславовна протянула упаковку анальгина и стакан, – выпей сразу две таблетки.
Руки тряслись, так что Федору пришлось сделать усилие, чтобы не расплескать воду.
– Умотал тебя Горелый, как посмотрю, – Марина Вячеславовна покачала головой. – Сам-то дрыхнет без задних ног – явился под утро, с местными полночи колобродил, а тебя Полкан на себе приволок.
Слова доносились до Федора бессвязным шумовым потоком. Он кивнул, соглашаясь, и спросил:
– А поесть можно?
Марина Вячеславовна спохватилась и достала из печи чугунок:
– Солянка еще не готова, томится. Только каша пшенная. Будешь?
– Буду, – Федор сейчас бы слона съел.
Каша была рассыпчатая, с толстой румяной корочкой. Сливочное масло растекалось по ней золотистыми ручейками. Марина Вячеславовна поставила глубокую тарелку на стол, отвергнув попытки Федора ей помочь:
– Я сама, а то в руках не удержишь.
Федор с жадностью поглощал кашу, желудок жалобно заворчал, а потом замолк.
– Воду можешь прямо из ведра пить, – произнесла Марина Вячеславовна, – она чистая, из колодца. Ковшик там же – на скамье.
Текст песни «Losing My Religion» R.E.M.
