рыбалку. А я всегда сидел один дома, смотрел, как мама печет пирожки. С мамой, конечно, тоже было хорошо, но… А когда мне исполнилось десять, отец не приехал на день рождения. Говорил потом, что дороги замело и не пробраться было. Я даже сначала поверил. Уж очень мне хотелось в это верить. Но потом, ночью, когда они думали, что я сплю, и тихо ругались на кухне, четко слышал слова мамы:
– Как ты мог забыть?! Я же писала…
Я тогда достал из кармана отца перочинный нож и изрезал футбольный мяч, который он мне все-таки подарил. После этого мы с отцом месяц не разговаривали. Еще через два он снова уехал. История забылась, но отношения у нас так и не наладились. Каждый мой промах он воспринимал как личную обиду и считал, что я хочу ему насолить. Я же все пытался делать втихаря, чтобы он не узнал и мне лишний раз не досталось.
На этот раз я решил действовать через маму. Когда утром понедельника за отцом захлопнулась входная дверь, на цыпочках пробрался в ее комнату. Мама причесывалась.
– Мама, ты красивая, – начал я издалека сложный разговор.
– Ого! У меня чуть расческа не выпала, Андрюша. Нечасто такое от тебя можно услышать. Спасибо, сыночек, – улыбнулась она и попыталась меня поцеловать. Я ловко вывернулся.
– Самая красивая мама в мире. Самая-самая.
Тут я, видимо, перестарался. Мама как-то странно посмотрела на меня, отложила расческу и сказала:
– Та-а-ак. Рассказывай, сын! Что случилось?
– Да, ничего. Я что, просто так тебе этого сказать не могу?
Мама медленно покачала головой.
– Ну-у… вообще-то есть одно дело…
– Я жду.
– Собачелла.
– Что?
– Не что, а кто. Собачелла. Ну Клавдия Дмитриевна которая. Мы с ней друзья.
– Что? – снова удивленно спросила мама. Она резко поднялась и зашагала по комнате, зачем-то снова схватила расческу и принялась теребить ее в руках. Потом так же резко остановилась и посмотрела на меня: – Колганов Андрей Владимирович, что это еще за история?! Ты обещал! Обещал мне, обещал отцу, что никогда больше не будешь даже близко подходить к этой женщине! Она же ничему хорошему тебя не научит.
– Мам, она добрая, животных любит, – защищался я. – Что вы ее все так ненавидите?!
– Не твое дело, мал еще рассуждать.
– Мама, я кошку сбил…
– Какую кошку? – Мама насторожилась. Подошла ближе, взяла меня за подбородок и посмотрела прямо в глаза. – Какую кошку, Андрей?
– Бездомную. На велосипеде. А она спасла. Это ту, у которой котята. Я им за молоком ходил. Ну, помнишь?
Мама, видимо, помнила.
– А Собачелла… Клавдия Дмитриевна что? Знает, что это ты?
– Да.
– И никому не рассказала?
– Нет. Я же говорю, мы с ней друзья. Она хорошая очень.
– Хо-ро-шая, – произнесла мама по слогам. – Да. Не самая плохая. Тут я с
