вновь закатывает глаза, напоминая чем-то меня, когда она заводит разговор о моих бойфрендах.
– Окей, молчу, – смеюсь я. – Но потом я жду от тебя полного рассказа!
Она надевает фартук, а я случайно оборачиваюсь и замечаю, Даниэль с Марком о чем-то увлечённо разговаривают, иногда проглядывая на нас.
– Как у вас с Даниэлем? – спрашивает мама, обратив на него внимание.
– Нормально, – убедительно говорю я, почесывая нос от приправы «Прованские травы», которой посыпаю помидоры. – Ну, так…
– Вы поссорились? – ставя воду под пасту, приступая к подготовке соуса, она словно чувствует, что я что-то скрываю от нее.
– Нет, мам, но все как-то… – Я вздыхаю и поливаю томатным соусом готовое размороженное тесто, распределяю овощную начинку и накладываю сверху натертый сыр в большом количестве. Тянущийся сыр в пицце – моя любовь. Можно сказать, из-за него я и люблю пиццу. Пицца без сыра – это всего-навсего кусочек хлебобулочного изделия с овощами.
Любовь к сыру передалась мне от дедушки, который был в его рационе на завтрак, обед, ужин. Он нарезал его такими тонкими, вернее тончайшими, ломтиками и, как настоящий гурман, восхищался сливочным вкусом.
Я подбираю ответ маме:
– Не так, как хотелось бы.
– С какой любовью он относится к тебе… Дочь, таких парней единица.
Всё бы так, но нет у меня к нему сильных чувств, о которых так трепетно и нежно я пишу в своей книге. Может, такой любви, о которой я пишу, не существует и мама права?..
– То же самое, я с уверенностью могу сказать и тебе, мам. Я знаю Марка, он замечательный человек, хоть и общалась с ним всего несколько раз в Сиэтле. Вам нужно узнать получше друг друга.
Она улыбается и тут же сводит улыбку на нет, подмечая:
– Так, мы не обо мне сейчас говорили!
– Когда мы будем гулять на вашей свадьбе? – подшучиваю я над мамой, зная, какой сейчас будет реакция, но мне безумно нравится, когда она улыбается.
– Начинается шуточный оргазм от Миланы… – закатывает повторно она глаза, плавно помешивая соус для пасты.
– Какие слова… – удивляясь, хохочу я.
– А что?
– Что?
Мы разражаемся в смехе.
– Мам, он знает про нас?..
Встревоженно хмурясь она приказывает:
– Молчи об этом!
Я ставлю поднос с пиццей в духовку на сто восемьдесят градусов, и мою руки под краном.
– Мам, я думаю, ему можно довериться… – тихо говорю ей я, чтобы Марк и Даниэль не услышали.
– Не сейчас. Мы едва друг друга знаем.
– Мам… Не теряй времени на сомнения! Он отличный мужчина. И я помню, как Ритчелл мне часто говорила, что он безотказно всегда помогает им, безмерно добр, честен, ответственен.
– А Даниэль знает?..
– Почти нет.
– Почти?
– Да. Знает, что что-то произошло и всё. Без подробностей.
– Правильно!
