ли силу фраза: «Будем друзьями?» Или в прошлый раз она прозвучала неофициально? Нужно заключить для этого соглашение? Или потребуется обоюдное согласие сторон?»
– Джексон, ни к чему все это! – обрываю с волнением я. – Ты меня пригласил сюда, чтобы сказать это? Всё в прошлом, пойми… – жалобно произношу я, уговаривая в этом себя.
– Понять тебя? – Его глаза дико бегают. – Милана, нет, Милана!..
Он касается губами моих рук, нежно целуя их.
– Они по-прежнему родные… – шепчет нежно-нежно он, отчего я не могу убрать их от него. – Понимаешь?
Я теряюсь. Мои защитные слова не срабатывают даже в отношении себя. Я противоречу своим истинным желаниям. Я же только и думаю о том, что желаю всеми фибрами души поцеловать в его пухлые, родные губы…
Джексон дотрагивается рукой до моих ямочек. Я смотрю на него и в моих глазах – слезы… Я же только и мечтала об этом все эти годы, что он приедет и скажет мне то, что говорит в эту секунду.
– Я не могу объяснить, что со мной происходит… – словно извиняется он. – Эта встреча всё изменила… – судорожно вздыхает он, сбрасывая свои руки. – Я как будто вернулся в то время, когда мы с тобой… – с усилием добавляет он. – Я… я… прости. – Он берется за голову, сидя также на коленях.
Я перевариваю происходящее.
Нет. Я не могу так. Я не могу подавлять то, что рвется наружу. Я же люблю его. Я сдаюсь.
В отсутствии слов я ловлю его лицо руками, обхватываю шею Джексона и начинаю следовать своим истинным желаниям. Я овладеваю его горячие, манящие губы, прикрыв от наслаждения глаза, и лишая себя способности дышать и думать. Он прижимает меня за затылок, с жадностью крепко впиваясь в мои губы. Его язык опаливает жаром мои губы, скользя глубже. Участившееся сердцебиение Джексона сталкивается с моим, образуя единый сердечный ритм. Приостанавливаясь в скорости поцелуя, Джексон посасывает мою нижнюю губу, увеличивая во мне чувство возбуждения… Нас окутывает волна желания.
Это самый романтический момент за последние годы. Наш поцелуй посреди этого неописуемого своими живописными видами озера.
Отойдя от поцелуя, я медленно открываю глаза и крепко обнимаю его, прижимая его голову к себе и цепляясь руками в волосы. Джексон, успокаиваясь, выдыхает. А меня по-прежнему продолжает трясти. Это сделала я сама? Я его поцеловала? Я призналась в любви таким образом? Я?
Спустя пятиминутное молчание, Джексон отслоняется, залитый весь багровым оттенком, и счастливым голосом заключает:
– Милана, а теперь настало время для этого.
Я судорожно глотаю слюну и присаживаюсь удобнее.
– Для чего?
– Мне нужно охладиться немного.
ЧТО? Что сделать?
Джексон снимает одежду, оголяя свой торс, на котором выделяются мышцы. Я невольно опускаю взгляд к низу его мускулистого живота, мускулы на котором стали рельефными. Это чертовски
