ей достаётся ото всех, она как громоотвод, домочадцы взяли привычку срывать зло на Оле. – Анфиса подошла к окну: – Что ей понадобилось в кабинете Антона?
От Люськи не ускользнуло, после сказанного Ольгой, лицо Анфисы изменилось, сделалось суровым, непроницаемым.
Варя влетела в кухню как ураган.
– Люсь, готова?
– Всегда готова.
– Пошли.
На втором этаже Варя толкнула одну из многочисленных дверей, пропустив Люську в светлую комнату.
– Твои апартаменты.
– Кушать! Хочу кушать! – напомнил о себе Вовчик.
– Комната отца рядом.
– Он проснулся?
– Да. Я сказала ему о новой сиделке, он пришёл в ярость. Пойдём к нему чуть позже, когда сменит гнев на милость. Люсь, ты должна постоянно находиться при нём. Когда отец спит или не в духе, можешь погулять в саду или в комнате за компом посиди. Как угодно, на твоё усмотрение. Но запомни, из дома он должен выходить, сидя в инвалидной коляске. Что бы ни говорил, как бы ни приказывал, стой на своём.
– Понятно.
– Кстати, я сказала, что ты можешь заходить в библиотеку и читать любые книги?
– Нет.
– Тогда говорю. Когда будешь свободна, не стесняйся, и помни, в доме хозяйка я. Никого и ничего не бойся.
– Я это запомню.
Минут через пятнадцать Варя сказала:
– Пора, подруга.
Люська запаниковала, под ложечкой закололо. Альберт Валентинович виделся ей страшным персонажем из сказки, эдаким Кощеем Бессмертным.
Варя постучала в комнату свёкра, услышала низкое «да» и толкнула дверь.
Глава четвёртая
Пророчества сумасшедшей
Альберт Валентинович сидел в глубоком кресле. Его поза и суровый взгляд говорили о том, что к дружелюбным беседам старик не расположен.
Улыбнувшись, Варя подошла к свёкру и обняла его за плечи.
– К чему такие телячьи нежности?
– Папа, разреши представить тебе Люсю. Она…
– Нянька! – перебил старик. – Не знал, что агентства уже набирают персонал из детского сада. Сколько ей лет?
– Мне пятнадцать, – ответила Люська.
– Она не нянька. Люся, племянница моей…
– Меня не интересуют подробности, – вновь перебил невестку Альберт Валентинович. – Ты сама-то соображаешь, кого привела? Чем она мне поможет, за ней самой ещё сопли подтирать надо.
– Сопли я сама себе подотру, – Люська с вызовом посмотрела на старика.
– А она говорливая.
– Не люблю молчать.
– Люся, не надо. Папа, почему сразу надо показывать характер. Ты не знаешь человека, а делаешь выводы.
– Я людей насквозь вижу.
– Прямо рентгеновский луч, – Люську настолько задела надменность старика, что она начала закипать. Опасный знак. Если Люська взрывалась, пиши, пропало.
Альберт
