государственным слугам государя мотивы, побудившие тебя говорить непристойности об императорской семье. Кто называл императора кровавым разбойником?
– Я каюсь в своих словах, Лиам! – повысил голос Гершик, подняв глаза на шамана, отчего лицо его исказилось в неподдельном мучительном раскаянии, – Я клянусь, что не давал себе отчет в словах и мысли мои расступились, как только я позволил себе выпить лишнего. Прошу простить меня! Вы ведь не доложите об этом императору? У меня на руках младшая сестра и больная мать. Не оставьте семью без кормильца! Прошу Вас о снисхождении и вверяю Вам свою судьбу.
Молодой человек сцепил пальцы в молитве и закрыл глаза, ожидая решения шамана.
– Не должно раскаявшемуся отроку стоять на коленях, – проговорил тихо Лиам, осторожно дотронувшись до плеча студента. Как только юноша поднялся с колен, Лиам посмотрел в глаза его и произнес:
– Огненная вода превращает человека в свинью и без помощи духов, заставляя грешить намеренно. Послужи на пользу нашему императору, и твои грехи я отпущу. Хочешь побывать на настоящей императорской охоте? По глазам вижу, что желание перебарывает здравый смысл.Так вот, один выстрел заставит всех говорить о тебе, ты прославишься и решишь многие проблемы. За это я одарю тебя, а твоя матушка получит хорошую прибавку к пенсиону, сестрицу твою я удачно выдам замуж. Что скажешь?– Гершик любит мать и сестру, но не настолько любовь к ним сильнее здравого смысла, – поднял глаза молодой человек на шамана, – ценой жизни моей моя сестра удачно выйдет замуж?– Это охота, мальчик мой, – одними губами улыбнулся шаман, – зверя всякого много в лесу Винансена. Даже император рискует своей жизнью, начав охоту.
– Я согласен, – кивнул юноша, протягивая руку шаману.
– Приглашение на императорскую охоту я пришлю тебе завтра утром. Не промахнись, Гершик, – произнес растянуто Лиам.
– Постараюсь, – прошептал юноша, пожав руку Лиама.
Гершик покинул молельню, двигаясь спиной к выходу, наблюдая, как шаман следит за ним и его попытками выбраться из душной комнаты. Оставшись в одиночестве, Лиам дотронулся до белого клыка, висевшего на шнурке, задумчиво на него посмотрел. Большим пальцем он аккуратно отвинтил верхнюю часть клыка и высыпал из полости небольшое количество желтого порошка себе на запястье. Закрутив крышку, Лиам лизнул порошок с запястья и шумно проглотил. Мужчина закрыл глаза и шумно выдохнул. Лиамобвел черными глазами молельню и взмахнул рукой. Вмиг подул легкий теплый ветерок, которого хватило, чтобы задуть все свечи. Оставшись в темноте, шаман покинул помещение так же тихо и незаметно, как и прибыл сюда.
Молодой человек, склонил голову над листом пергамента и старательно выводил слова. Почерк был изумительным, аккуратным и ровным, словно он всю свою недолгую жизнь только этим и занимался. При свете желтой лампы, стоящей на письменном столе, молодой человек щурил глаза каждый раз, когда начинал писать предложение. Подняв голову, он
