злая.
В этот момент муж Евы, державший до этого ситуацию под контролем, устремил свой взор на причину неповиновения своей рабыни, ведь она улыбнулась, а это жёсткое нарушение. Он увидел в дверях свою жену, которая смотрела на него, на чужую женщину и на всё, что происходило, казалось вовсе не с ней. Неизвестно сколько времени продолжалась эта немая пауза. Затем мужчина опустил голову, отчего его светлые волосы, мокрые от пота, закрыли лицо и положил на кровать плеть с цепью. Он сошёл на пол, грациозно подошёл к тумбочке, стоявшей возле кровати, взял ключ и, не торопясь, начал расстёгивать наручники, освобождая свою рабыню.
Наконец, он нарушил гробовое молчание, повисшее в комнате:
– Почему так рано?
Еве не нашлась, что ответить, она с ужасом следила за его движениями. Он снял со стула одежду и подал женщине, которая уже сидела на кровати и потирала запястья. Одеваясь, женщина перебросила волосы через плечо, разгладила складки на чёрном шёлковом платье. Всё это она проделывала с такой лёгкостью, словно только что пробудилась ото сна, приняла душ и собиралась позавтракать.
– Женя, у нас сегодня годовщина, – произнесла Ева запинающимся, хриплым голосом. Она была настолько поражена их реакцией. Похоже, что никто не чувствовал себя виноватым.
Мужчина посмотрел на неё. В его глазах она прочла лишь гнев, вперемешку с жестокостью.
– Ну так и не портила бы её своим приходом. Пришла бы со своей чёртовой работы вовремя, и тебя бы осчастливили, – говоря это, он надел брюки и рубашку.
Разговаривая с мужем, Ева наблюдала, как рыжеволосая женщина собирала по комнате в небольшой чемоданчик разные аксессуары и предметы, которые она видела впервые в жизни и назначения которых даже не хотела представлять. Громким щелчком закрылись замочки, рыжая повернулась к своим зрителям, окинула взглядом комнату: "А не забыла ли чего?" и сказала, обращаясь к своему господину:
– Я готова. Проводишь меня? – голос её был словно лава, которая огненным потоком растекается и сжигает за собой всё живое.
– Конечно, Елизавета, пойдем, – ответил муж, словно Евы тут и не было.
Они оба встали перед Евой, ожидая, что она их пропустит. Она отшатнулась в сторону. В ушах её пульсировал голос мужа: "Конечно, Елизавета… Елизавета… Елизавета… Боже, ведь так зовут их дочь. Как он настаивал на этом имени, когда родилась малышка. Неужели это всё связано?!"
Она слышала их голоса в прихожей и звук открывающейся входной двери:
– Я же говорила, что дома – это плохая идея.
– Ничего, переживём. Рано или поздно это случилось бы.
– Тогда до встречи? – заискивающим голосом спросила та, которая только что лежала прикованная к их постели.
– Конечно, я позвоню.
Ева не верила себе, своим ушам, своим глазам. Ей казалось, что всё это происходит не с ней. Чувствуя,
