царапая звуком и так расшатанные нервы. С такими сыновьями мне не седина к тридцати обеспечена, а полное облысение.
– Да так, ничего серьезного. Но Маргарита Александровна просила приехать. Она пыталась до тебя дозвониться. Но сказала, что ты телефон не взяла.
– Я выходила, – прошептала, пытаясь собраться с мыслями. Имя, произнесенное сыном, мне ни о чем не говорило. Или говорило? – Маргарита?
– Александровна, – напомнил сын. – Директор нашей спортивной школы. Ну, в той, куда мы теперь ходим, – с неприкрытой гордостью произнес сын.
– Да, да, – прохрипела, вспоминая имя. Вот только ее лично я так и не встречала. – Когда?
Антон явно ожидал от меня большого сопротивления. Или вовсе отказа приезжать. Поэтому растерялся и вновь начал мямлить, что-то бормоча себе под нос. Но в итоге мне удалось добиться от него ответа.
– Лучше прямо сейчас, – совсем удрученно произнес сын, ставя крест на моей некогда вполне спокойной жизни.
Я, ответив, что скоро буду, нажала на кнопку сброса и уставилась в точку, гипнотизируя погасший монитор. Рядом на периферии замелькала тень. Елена Аристарховна зашевелилась и явно была обеспокоена моим потерянным взглядом. Ее ладонь, появившаяся перед моими глазами, привела в чувства.
– С тобой все в порядке? – проговорила она, не скрывая беспокойства.
– Теперь точно нет. – Покачала головой, медленно поднимаясь. – Меня опять вызывают в школу. Теперь уже в новую.
Елена откашлялась и изумленно изогнула бровь.
– Это в ту, спортивную?
Я кивнула, поправляя платье, в котором чувствовала некомфортно. Так и хотелось снять всю одежду, оказавшись дома, залезть в теплую воду с густой пеной и постараться не думать о проблемах. И за что мне это наказание?
– Езжай, – выдохнула начальница. – И надери им задницы уже. Порой слов не хватает, чтобы воспитать как надо. Нужен железный характер или крепкая рука. У тебя, к сожалению, ни того, ни другого нет.
Я кивнула вновь, но от слов Елены стало дурно. Пожалуй, я была из той категории матерей, которые чтобы не случилось, никогда не поднимали на ребенка руку. Даже если другого выбора, как могло показаться, не было. Собрав вещи, я отправилась на парковку, прокручивая в голове будущий монолог, который я выдам директору школы. Надеюсь, скупая слеза, которую я попробую выдавить из себя, убедит директора в том, что мои сыновья сделали это не специально. Хотя, я даже не знала, что они натворили. От запоздалой мысли стало совсем жутко и отвратительно. В таком подавленном состоянии я добралась до школы, поражаясь тому, что по пути со мной ничего не произошло и, отыскав на парковке свободное место, я стала сдавать, не взглянув по зеркалам.
Впервые в жизни я будто разучилась делать то, чему учат в автошколах, а после и опыт доводит до автоматизма. От внезапного глухого звука, донесшегося откуда-то справа, я вдавила педаль тормоза и уставилась перед собой.
– Ну вот, накаркала, – прошептала, чувствуя, как сердце вновь рухнуло в пятки.
Торопливо
