сделала свое дело: чтобы попасть в школу, родители были готовы биться друг с другом. Ведь сюда не брали каждого и то, что мне удалось устроить сыновей, было чудом. Кажется, после этого мое везение закончилось, и началась та самая черная полоса, которая так и не спешила заканчиваться.
– Добрый день, – я поприветствовала охрану и показала документы. – Меня вызвали к директору. Я мама Антона и Андрея Селезневых.
Мужчина в отутюженном форменном костюме кивнул и сверился с записями. Внес мои данные и лишь после того как убедился, что меня действительно ждут, пропустил, выдавая временный пропуск.
– Второй этаж. До конца коридора, – пробасил он, протягивая пластиковую карточку.
Да, здесь все было очень серьезно. Никаких посторонних с улицы. Даже родителям попасть не так просто. Еще один огромный плюс школе. Когда мои мальчики были здесь, я чувствовала себя спокойно, а они были в безопасности. Мало ли что могло случиться, тем более наш район не отличался особым порядком.
Направляясь по указанному маршруту, я поднялась по лестнице и прошла по коридору, прислушиваясь к своим шагам. Было тихо и пусто. Скорее всего, я попала в разгар занятий, поэтому никто не шатался по коридорам без дела.
В конце коридора я увидела дверь. Осторожно толкнув, я очутилась в светлом просторном помещении и ахнула, заметив сыновей, сидящих на диванчике. Рядом с ними стояли их сумки со спортивной одеждой. Неужели их выгоняют? Что же они натворили? Быстро оценив их удрученный, но вполне здоровый внешний вид и отсутствие других ребят поблизости я приблизилась к сыновьям. Антон первым поднял голову, оторвавшись от телефона, в котором он проходил очередной уровень игрушки, и уставился на меня, пытаясь изобразить улыбку. Андрей, услышав шаги, оторвался от своего телефона и выглянул из-за плеча брата.
– Привет, ма, – проговорил он, подражая улыбке брата.
Что же, внешне близнецы были как две капли воды, если не знать, как их отличить, то запутаешься. Но я за одиннадцать лет вдоль и попрек изучила их. И могла легко определить по мимике и жестам кто есть кто.
– Так, вы оба, – сложила руки на бедрах и рыкнула, уставившись в ответ на сыновей. Оба разом погрустнели и опустили головы, – что отчудили на этот раз?
Я старалась сдерживаться, но при этом не позволять им одурачить себя. Эта школа была последней надеждой, и если их выгонят, то, что мне делать? Куда их перевести? В голове мысли роились ульем разгневанных пчел, у которых отобрали мед.
– Да ничего. – Пожал плечами Антон, который обычно брал лидерство на себя. В том числе, когда защищал себя и брата от моих жалких попыток гневаться.
– Тогда зачем я здесь?
– Мария Степановна? – из-за спины раздался приятный мелодичный голос, заставивший меня перестать метать в сыновей молнии и медленно обернуться.
– Да. – Я кивнула, ошарашено рассматривая высокую худощавую
