только начать и закончить. Один замечательный и дорогой для меня человек сейчас находится у нас в реанимации. В крайне тяжёлом состоянии, в искусственной коме. – Вельден помолчал, потом грустно улыбнулся и встал. – Спасибо за замечательный кофе. Пошёл дальше шорох наводить. Нужно что-то делать, а то с ума сойду.
– Постойте, если нужна помощь, то зовите в любое время дня и ночи, буду рада оказаться полезной. – Наталья Васильевна легонько пожала ему руку.
Она была старше его лет на десять. Очень добрый, настоящий детский доктор. Раньше работала в городской поликлинике участковым педиатром, получала копеечную зарплату, воспитывала сама двоих сыновей после развода. Ещё бегала по инстанциям, выбивая бесплатные талоны на обследование и лечение детей из малообеспеченных и многодетных семей, выкраивала деньги из своего скудного семейного бюджета для покупки необходимых им лекарств, которые не входили в государственный список жизненно необходимых, а потому бесплатных. Но всегда жила в ладах со своей совестью, как сама часто говорила. В клинике она работает уже шесть лет, продолжая помогать бедствующим малообеспеченным и просто молодым семьям с детьми, обеспечивая лечением и бесплатными лекарствами. Эрнст очень уважал её жизненную позицию и всячески поддерживал. Прооперированного вчера малыша тоже нашла доктор Жаркова.
В ортопедии пришлось задержаться подольше и провести хирургический разбор предстоящей операции, потом коррекцию послеоперационной реабилитации больного вместе с Королёвым, поступившего с неправильно сросшимися костями голени после сложного многооскольчатого перелома. Парню семнадцати лет грозила инвалидность и постоянные боли. В краевой больнице предложили съездить в ортопедический центр в городе Кургане за свой счёт или готовиться к ампутации. Шансы спасти ногу были, но после перелома прошло восемь месяцев, и имелись нарушения кровоснабжения. Самым плохим было то, что мальчишка потерял надежду, а привёз его отец чуть ли не силком. Он отказывался от операции, решив лучше заплатить за лечение рано постаревшего отца сердечника. В итоге решили лечить и сына, и отца бесплатно. С последующей реабилитацией обоих в другой Вельденовской клинике, в Израиле, естественно, бесплатно.
Пошли вторые сутки. Звонок! Номер местный, клиники.
– Реанимация?
– Для тебя дорогой, хоть небеса. Мы прибыли.
– Кирилл, я иду.
Он совершенно забыл про них. Нет, так нельзя, нужно собраться. Из кабинета позвонил в реанимацию. Через двадцать минут будут выводить из искусственного сна. До этого, после выхода из наркоза и перед медикаментозным сном, его к ней не пустили, боялись чего-то. Да и в себя она толком ещё не приходила. Но сейчас он будет там, будет первым, чей голос Йоле услышит.
С Кириллом и его ребятами управились быстро. Они растворились как тени, а новый наблюдатель и командир обосновались в кабинете с мониторами камер слежения, через стенку от Эрнстовых апартаментов.
