экономя боеприпасы. Миномётов или фугасных гранат для РПГ у боевиков не нашлось, а ручные или подствольные гранаты до нас просто не долетали. Помогло ещё и то, что боевики боялись стрелять по грузовикам – понимали, что машины могут загореться, а им было нужно содержимое их кузовов. В общем, они раз за разом поднимались, вопя про свой «аллах акбар», а мы так же раз за разом укладывали одного-двух из них замертво в грязный придорожный снег. И так продолжалось часа два.
Потом из-за машин заорали противным гортанным голосом на плохом немецком, предлагая сдаваться:
– Sich gefangen geben!
В ответ на что я приподнялся и во всю мощь лёгких сделал местным душманам встречное контрпредложение – пожевать, пососать и понюхать сами знаете что, предельно простыми и понятными русскими словами, на языке родных осин. Помню, после этого стрельба затихла минут на пять, а потом тот же голос, который только что предлагал нам задрать лапки в гору, несколько удивлённо-неуверенно и вопросительно проорал на ломаном русском:
– Рюсски?
– Да-а! – проорал я в ответ.
И после этого наступила уже полная тишина, поскольку у русских в Европе тогда (да и сейчас, кстати сказать) была мрачная слава полных отморозков, не сдающихся в плен по-хорошему, с которыми лучше вообще не связываться.
Когда ещё через час наконец приползло немецко-австрийское подкрепление с парой танков и ЗСУ «Гепард», никого, кроме покойников и нас, у дороги уже не было. Только благодаря нашему упорному сопротивлению тогда было разграблено только пять машин (и то только потому, что они стояли далеко от нас и мы их плохо видели), а два десятка вполне себе уцелело. Как оказалось, мы держались почти четыре часа, и по окончании баталии у нас было всего двое легкораненых.
Потом выяснилось, что часть итальянцев и австрийцев, сопровождавших конвой, не иначе, надеясь по своей жлобской привычке на Женевскую конвенцию и прочий сопливый гуманизм, после первых выстрелов сдалась боевикам, и те их просто деловито перекололи и покидали в ближайшее ущелье. А вот поляки тогда оттуда просто драпанули вдоль дороги, бросив пару исправных бронемашин, но почти не понеся при этом потерь. Единственный плюс – именно они добежали до ближайшего армейского поста и вызвали подмогу.
В общем, я тогда сделал вывод, что они, как и большинство европейских вояк, с исламистами воюют плохо, а вот с пиндосами они, в случае чего, судя по всему, вообще воевать не способны (те же для них совсем недавно были «братьями навек»). Не знаю, как выглядят в этом отношении их части, сформированные относительно недавно, но что-то мне подсказывает, что вряд ли они сильно отличаются в лучшую сторону от того, что было раньше…
Характерно, что на меня бухие в дупель ясновельможные паны даже не посмотрели. Хотя я, честно говоря, и не стремился как-то привлечь их внимание. Только один из этих подхалян, скосив залитые шары в мою сторону
