уточнила Машка.
– Везде пишут, что там были подразделения 1-й немецкой парашютной дивизии. Думаю, в монастыре сидело не больше полка, а то и батальона. В плен поляки взяли человек двадцать немцев…
– Во дятлы, – удивилась Машка. – А чем тут тогда гордиться-то, тарищ майор?
– А это ты у них спроси, – кивнул я в сторону барной стойки. – Зато по их шляхетским понятиям данное произведение замечательно вписывается в их национально-патриотическую идею, якобы состоящую из гремучей смеси жертвенности и героизма.
– Это как?
– Если в двух словах, хороший герой – мёртвый герой. Причём, если спросить у них самих, окажется, что во всех польских бедах за последние лет триста только мы и виноваты – и Варшаву мы чуть не взяли в 1920-м, и в сентябре 1939-го вместе с Гитлером (а кое-где у них уже писали даже, что ВМЕСТО Гитлера) Польшу оккупировали, и потом, после 1945-го, сорок лет нагибали их через колено… Как будто это не они когда-то давно Смоленск и Москву брали и своего королевича на наш престол пытались посадить…
В этот момент у самого здания аэропорта вдруг вспыхнула хаотичная автоматическая стрельба. Какая-то неряшливо-суматошная, вроде и не короткими очередями, но и не одиночными. Наши бригадные шутники называли такой стиль перестрелки «белые в городе»…
Я выскочил наружу, следом за передёргивающей «никонов» Машкой. Первое, что я увидел, – своих подчинённых, которые, побросав рюкзаки и прочую ручную кладь, грамотно залегли у выхода, там же, где стояли.
Чуть дальше я рассмотрел бывшую автостоянку с ржавыми кузовами нескольких легковушек и автобусов, возле которых был как попало припаркован обшарпанный броневик юаровского производства «Касспир», больше всего напоминающий поставленный на четыре колеса унитазный бачок с клиновидным, противоминным днищем. За броневиком виднелся, видимо, тот самый ждущий нас и заглохший грузовичок «Унимог» (водилы нигде не было видно).
А вот левее, у выездных ворот аэропорта, как раз и шла та самая суматошная пальба.
Я пригляделся и увидел следующую картину – один из встреченных нами накануне на ВПП негров (тот, который в одних джинсовых трусах), скрючившись, лежал лицом вниз на асфальте, и под ним медленно расплывалось тёмное влажное пятно. Брошенные мешки, из которых просыпалось что-то вроде консервных банок, валялись поодаль, а его напарник в розовой майке быстрее лани убегал зигзагами в сторону росших неподалёку пальм, за которыми виднелись ближайшие городские постройки. Вслед ему палили одиночными или короткими очередями из АК-47 два черномазых солдата в камуфляжных куртках (одному из них на вид было явно лет 14–15, не больше). Палили нервно и неприцельно, так что все пули уходили «в молоко» (а может, они просто изначально не хотели точно стрелять?). Третий абориген в камуфляже, который размахивал зажатым в правой руке большим пистолетом и что-то недовольно орал стрелкам, по-моему, на смеси какого-то местного и португальского наречий, был явным начальником, поскольку
