ноги на кровати только ее. Тебе интересно вообще? Ты смотришь? А то я будто своего разыскиваю по особым приметам за вознаграждение.
– Стой, я посмотрю. Ноги да, но на пару с мужскими рядом, лежа на диване. Твою мать… это ж он…
– В смысле? Уверена?
– Конечно, не думаю, что родинки на этом месте есть у каждого мужика. Может это старая фотка?
– Ты что такая наивная? Надпись не читаешь к фото? Написано же «приехал любимый» и дата вчерашняя.
Сказать, что мне было плохо – значит не сказать ничего, от слова совсем. Я лежала на полу, диване, кровати, балконе, потом легла на кухне, смотрела в потолок. Первое, что я хотела сделать – это позвонить ему и высказать все, что я думаю по этому поводу, наорать, обозвать… Потом начала собирать вещи. Медленно, но верно, складывая неаккуратно все в свой захудалый чемодан. Я рыдала от всей души и горю моему не было предела. Казалось, что даже соседская собака пыталась мне подвывать, чтобы мне не было так одиноко и пусто. Собрав половину, я уснула. Я вырубилась, как будто не спала двое суток после жесткой гулянки.
Не помню, что мне снилось, явно какая-то чушь и чертовщина. Посмотрев на себя в зеркало утром, я увидела заплывшее от слез лицо, красные глаза и адовый хаос на голове. Внутри пусто, будто я вчера поделилась органами с теми, кому нужна донорская пересадка. В голове туман, снег, дождь и гуляющий ветер со скоростью двадцать пять метров в секунду. А он все не звонил. И от этого ветер становился еще сильнее, а дождь превращался в водяную стену, когда ты не видишь собственной вытянутой руки, руки, просящей о помощи. Я встала на холодную плитку, опустилась на колени и орала так, что соседи начали стучать в стену. Этот стук был таким глухим, что я едва его улавливала. По сравнению с теми звуками непогоды в моей голове, они казались никчемными и бесполезными, неспособными остановить мои душевные страдания.
Женщинам, которым приходилось узнавать об измене, прекрасно знакомо подобное состояние. Кто-то выходит из себя и в попытках гнева крушит всю квартиру. Именно так и сделала когда-то Катя – разнесла всю комнату к чертям собачьим. Мне казалось, что у меня нет столько сил, чтобы совершить подобное. Я даже не знала, чего я хотела больше в тот момент – сдохнуть или еще немного пожить, чтобы убить его.
Странное чувство, неспособное для восприятия нормальному человеку, только любящим женщинам в момент предательства. Лживого и наглого. Отвратительно было представлять их, вместе лежащих на кровати. Больно до безумия, но боль не физического плана, когда ты ломаешь руку, а боль, разъедающая тебя изнутри, сжигающая тебя, как серная кислота. Со мной такое было впервые, и я совершенно была не готова к таким поворотам судьбы, таким не щадящим урокам. Я долго смотрела в окно, потом снова легла на кровать, щелкала каналы по порядку от бессилия и какого-то внутреннего надлома. Тогда я точно почувствовала, что во мне что-то сломалось, но что и именно и в каком механизме определить было невозможно. Я знала лишь, что это не подлежит ремонту, только
