расходимся, – подал голос Вит, – мы не при делах, лучше ищите тех мудаков.
– Попрошу не выражаться, – вставил полицейский, – освидетельствование пройдете позже.
– А чё тянуть, дурь в кармане ещё не повод крутить нас. Телефоны забрали, руки заломили, дай бате позвоню.
Я закатила глаза от услышанного. Отец Вита пусть и важная шишка, но в жизни сына не принимал участие уже как лет десять. Да и к тому же ни разу не вытягивал из каких-то передряг, из сотни передряг на моей памяти.
– Вит, лучше я своим позвоню. Олега Орловского знаете? – Менты по-любому слушают шансон.
– Ну… – протянул мужчина, складывая руки крест-накрест и откидываясь на стуле.
– Это мой отец, я позвоню и вы решите вопрос.
– А Пугачева твоя мама? – Усмехнулся сотрудник и сам кайфанул от своей шутки.
Бестолковое существо. Вит только открыл рот, чтобы усмирить нелепый гогот, как дверь в отделение отворилась. Вошёл второй полицейский, что вез нас и положил какую-то крохотную бумажку на стол. Первый переменился в лице. От синего до пунцового, надул дохлые щёки и шумно выдохнул, чуть ли не присвистнув.
– Свободны.
Вот так бы сразу, но промолчала. Любопытство распирало наизнанку, что именно послужило причиной нашего досрочного, скоропостижного освобождения. Нас освободили от наручников, подали мне откинутую туфлю, наши вещи и вполне учтиво проводили за дверь. Вит недоуменно на меня посмотрел, во мне было удивления не меньше. Оказавшись на улице, без лишних слов сотрудников, остались одни.
– Кто-то из твоих? – Расплывчато спросил друг, вдыхая аромат угасшего смога летней ночи.
– Как? Я никому не звонила, никто не в курсе, кроме…
Ян. Не может этого быть. В желудке свело от стыда, от поганой ситуации в которую я влезла. Но как, он ведь уходил, не ехал за нами. Вит с вопросом в глазах уставился на меня.
– Не суть. Лучше скажи, откуда у тебя наркота.
– Наркота, скажешь тоже, – парень поплелся вдоль аллеи, – так, на пробу.
– Вит, ты же завязал, ты клялся мне, божился…
– Не говори это слово вслух, – перебил меня, набирая темп шагов, – так совпало.
– Что произошло на улице, зачем ты влез? – Догоняю его, поскольку уже не успеваю.
В рассвете ночи вижу как играют его скулы. Резко хватаю за руку и торможу.
– Вит…
– Так совпало. – Отрезает, ставя жирную точку и освобождает руку.
– Меня били из-за тебя, сраный придурок! – Кричу в удаляющийся силуэт, – от безделья уже не знаешь, чем заняться! Конченый Вит, ты конченый!
Останавливается на долю секунды и вновь продолжает движение. Бегу за ним, не собирается тормозить или идти быстрее, хватаю за толстовку.
– Вит, стой же, – голос дрожит норовя вот-вот перейти в плач, – зачем?
Смотрит на меня словно сквозь душу.
– А зачем ты пытаешься залезть на каждый
