вовсе не из-за тупости, а по стечению обстоятельств я оказалась здесь.
– Уверена? – Словно открывает моё притворство.
– Абсолютно.
– Мне нравится твой характер.
Продолжаю движение, чувствуя, что мне остро нужно поговорить с этим парнем, найти в нём себя, причину своих крушений, словно он Какой-то грёбаный проводник в этот мир. Путеводная, мать его, звезда.
– Как тебя зовут?
– Паша. Но чаще Паста, здесь не принято по имени. Это личное. Такое правило, если останешься, и тебе придумаем. Как насчёт "идиотка"?
– Эй! – Толкаю его рукой, – почему паста?
– От "паствы" пошло. Я тот ещё проповедник, в исправительной вёл семинарию. Не желаешь ли ты исповедаться, Дитя моё, – сказал нараспев зычным, низким голосом.
– Да пошёл ты, – снова толкнула, но уже мягче, осознавая дошедшее "исправительной", – ты сидел?
– Ага и лежал, но ты переходишь черту, – его рука опускается в карман и достаёт пачку сигарет.
– Прости, – мгновенно выдаю полушепотом, стараясь найти подходящие слова.
– Сколько раз пробовала фен?
– Дважды, – уже начала въезжать в этот формат завуалированных названий.
– Деньги есть? – Делает глубокую затяжку и сворачивает к подъездам.
– Дома, а что? – Спешу следом.
– Покажу тебе, что такое настоящий мет.
– О нет, – торможу, понимая, что не этого я искала в новом знакомом.
– Через несколько часов тебя начнет отпускать и моросить так, что зуб на зуб не попадёт, верь мне. Я же не собирался тебя насиловать, – тепло улыбается и протягивает свою ладонь.
Недоверчиво смотрю, но поддаюсь на уговоры и вкладываю в его руку свою.
Шаг второй
*Две недели спустя.
Закуриваю ментоловую сигарету и откладываю на пепельницу. Поворачиваюсь к холодильнику, достаю бутылку ледяной отфильтрованной воды. Ужасно сушит рот. Делаю глоток и десна сводит от холода, пульсирующая боль замирает на нижней челюсти и сводит спазмом. Нужно к стоматологу, а на него нужны деньги. Возвращаюсь к сигарете, тяну дым, не опуская в лёгкие и выдыхаю. Сигареты стали отличной заменой разговорам. Я по-прежнему жила у Лемура и на подходе была оплата аренды. Ни один из работодателей мне не ответил. Немудрено. В институте я больше не появлялась, с родителями не связывалась. Ян упёрся в свою поездку и больше не подавал признаков жизни. Но меня это уже не волновало. Меня могли беспокоить только стремительно заканчивающиеся деньги. Я залезла в ломбард, клятвенно пообещав себе вернуть серьги и браслет, подаренные на восемнадцатилетние.
Денис вяло вошёл на кухню и плюхнулся на стул.
– Нашла? – Этот вопрос стал звучать чаще, чем привет.
– В процессе. Нет, так съеду, – бросила в раковину недокуренную сигарету и затушила напором воды.
– Жаль терять такую соседку.
Не отвечая, вышла из
