и им даже в голову не придет, что они и виноваты, кто же еще? Называется, размечталась – у нее всего сорок долларов и кредитка, привязанная к родительскому счету в банке, так что если она и решится всех поставить на уши, надолго ее не хватит.
Вокзал в Клэпхэме оказался длинной платформой, по обе стороны пути, эдакий рот со скобками для исправления зубов. Вдоль путей бежит река Гудзон. Сесилия с помощью проводника выгрузила на платформу два огромных чемодана и едва не умерла от смущения, когда проводник стал выкрикивать имя бабушки. Его голос громыхал, заглушая урчание поезда, шелест проезжающих машин и чириканье птиц над головой. Чтобы попасть в здание вокзала, надо протопать по длинной ненадежного вида лестнице в зал ожидания со скамьями из деревянных перекладин. Наверное, Астрид сидит там. На платформе никого не было. Кто-то городов боится, однако Сесилия знала: это любители дурацкой статистики, которые насмотрелись фильмов про Бэтмена. Чего пугаться в месте, где тебя всегда окружают сотни людей – если что, твой крик кто-нибудь да услышит. Сесилия, девица современная, знала: цвет ее кожи и экономическое положение означают, что ее крик не только услышат, но и скорее всего придут на помощь. Впрочем, поскольку она девочка, родители на всякий случай научили ее держать между пальцами ключи от квартиры, как какой-нибудь Росомаха из комикса.
Проводник выкрикнул имя Були еще раз – Аст-рид Стри-ик! – как будто Буля была единственным претендентом на победу в шоу Кто хочет удочерить несовершеннолетнюю? Сесилия нервно засмеялась – она прекрасно знала, что ее бабушка никогда и никуда не опаздывала.
– Она точно наверху, может, в туалет зашла.
Сесилия скрестила руки на груди. Из поезда уже все вышли и теперь радостно топали вверх по лестнице, навстречу объятиям родных и близких, к своим машинам или блинной «Спиро» в квартале от реки.
Проводник и не думал улыбаться. Он взглянул на часы.
– Мы задерживаем поезд, мадам.
Сесилия уже хотела спросить, что это он вдруг называет тринадцатилетнюю девочку «мадам», как тут увидела: по лестнице несется бабушка, а за ней сиреневым капюшоном летит ее кожаная сумка.
– Вот она, – выдохнула Сесилия и от облегчения едва не заплакала.
Оказавшись на платформе, Астрид замахала обеими руками, добежала-таки до Сесилии, схватила ее за предплечья и поцеловала в лоб. Они теперь были почти одного роста, чаша весов склонялась в сторону молодости.
– Можете ее освободить, сэр, – разрешила Астрид. – Задание выполнено.
Проводник развернулся на каблуках, кивнул, и через секунду поезд, тяжело пыхтя, отчалил от станции.
– Привет, Буля, – сказала Сесилия.
– Привет, радость моя! – воскликнула Астрид. – Сегодня у меня на глазах кое-кто попал под автобус.
Глаза у Сесилии расширились.
– В смысле, человек?
– Да. Моя ровесница. Я знала ее
