это ненадолго. Долго я тут просто не выдержу, – буркнула она.
– Что, мадам? – переспросил пожилой портье, занося багаж.
– Ничего. Здесь есть кондиционер?
– Да, мадам.
– Мадемуазель.
– О, простите. Вот пульт, прямо на столе.
– Отлично. Вы свободны, – и она протянула ему чаевые.
– Благодарю, мадемуазель.
Он вышел, а она включила кондиционер на полную катушку и скинула туфли. И сразу стала меньше ростом и словно утратила некую царственность. Она огляделась и села к накрытому столу. Розовая обивка мебели, розовые покрывала, шторы и скатерть, и, чёрт побери всё на свете, розовые бра на стенах.
– Ладно. Побудем Барби. Тем более, что сейчас мне выгоднее быть мадемуазель, нежели мадам, да ещё титулованной.
Проговорив размышления вслух, она принялась за еду, решив отложить душ. Отодвинув белоснежную салфетку с пчелой под короной, чуть покосилась на сброшенные туфли, на носках которых красовались вместо бантов стилизованные пчёлы с полудрагоценными цветными камешками и стразами…
– Вы её записали? – спросил портье у хозяйки гостиницы.
– Да. Мелиса Феличе Софи Дюамель-Дюбуа. Парижанка.
– Чушь. Фройлен явно из Берлина.
– Думаешь?
– Она говорит по-французски очень чисто, но под нос бурчит, как моя бабка. Она точно берлинская немка.
– По паспорту француженка, – заметила дама за стойкой.
– Как будто паспорт определяет происхождение, – пожал плечами портье…
***
Стефани застегнула булавку с крошечной пчёлкой на лацкане жилетки и ещё раз глянула на себя в зеркало. Эта булавка сюда не шла совершенно. Подумав, она сняла сомнительное украшение и спрятала его в карман. В конце концов, кто посмеет в ней усомниться?
Сейчас, когда она совсем одна, без охраны и защиты семьи, кто угодно.
– Ну, хватит, – скомандовала она сама себе.
С неё давно хватит!
Хватит семейных тайн и семейных ограничений, семейной лжи и семейного проклятия. В самое ближайшее время она вырвется из-под их гнёта. Она сбежала из дома, теперь осталось окончательно освободиться, а для этого нужно ещё кое-что узнать, и тогда решать, что делать дальше. За этим она и приехала в Кольмар. В семейном архиве не говорилось точно, где находится ключ от семейной тайны, но речь явно шла о винной дороге и о Вогезах Эльзаса. Осталось установить, где именно это находится. Лучше бы было остановиться в Страсбурге, но там бы семья живо её вычислила по банковским картам, так что Стефани сняла столько, сколько выдал банкомат, и, купив у уличного торговца дешёвые чёрные очки, взяла билет на автобус. Хотела влиться в группу туристов, но там спрашивали данные, и она отправилась навстречу судьбе в одиночку.
Её вела по незнакомым дорогам карта – семейная реликвия, с которой всё началось и которую она, увы, украла. Как настоящая воровка и преступница. Но никто не хотел говорить с ней, никто
