старого Парижа, между пожелтевшими страничками дневника юной Мари Перье, отдавшей ему свою невинность…
Глупое бегство Стефани вызвано именно тем, что ей вовремя не дали сбежать, как дали ему когда-то. Впрочем, родители правы – девочки не чета мальчикам, и их место в гостиных, а не в гостиницах. Его послали за беглянкой, потому что он знал и понимал её как никто, и он вернёт её во что бы то ни стало. Скинув одежду, он пошёл в душ смыть дорожную пыль и тяжёлые мысли…
***
Старый Клод Леон прикрутил верёвку к старинному железному кольцу, вбитому в кусок гранита на набережной центрального канала недалеко от его дома, и распрямился. Вода в канале потемнела и перестала отражать небо, сумерки легли на неё серой тенью, безошибочно указав лодочнику, что рабочий день окончен.
Девчонка с пчелой на шляпе напомнила ему о том, что июль на исходе, и до первого августа осталось меньше недели.
– Значит, они снова здесь. Но Ханна почти местная, правнучка этой старой барахольщицы Доминик, а кто же ещё приволочётся в город и окрестности?
Подумав о ежегодном безумии, охватывающем местных и туристов в конце лета и начале осени, он пожал могучими плечами. Сборище дураков! Хоть бы кто из них покалечился в Вогезах, и им всем запретили туда лазить. С другой стороны, они приносили в окрестные городишки немало денег, да ещё готовы были сорить ими, щедро платя за заведомо придуманные байки, так что можно и потерпеть немного ради лёгкого дополнительного дохода.
Закинув шест в лодку, а вёсла на плечо, невысокий бородатый старик с растрёпанными рыжими лохмами, тронутыми сединой, с загорелой грубой физиономией, изрезанной морщинами, как фьордами, сильно хромая, начал подниматься вверх по улочке, зажатой старинными фахверковыми домами, увитыми зеленью. Не дома – мармеладки в витрине кондитерской.
Опять эти придурки слетятся, как пчёлы на мёд, нарушая покой и мешая глупыми затеями местным старожилам. И его делу будут мешать. Или стоит использовать их в своих целях? Может, это и хорошо, что с ними будет Ханна. Кажется, Леони поладила с девчонкой, и можно будет держать их на контроле. А если она станет действовать одна? А если она уже что-то нашла в доме старой Доминик? А может ему самому ей кое-что туда подбросить? Стоит ему лично пообщаться с этой малышкой, тем более, что она вроде как всерьёз решила осесть в Кольмаре и войти в круг местной элиты – владельцев недвижимости в историческом центре. Осознаёт ли она, какой чести удостоилась, не имея на то никаких причин кроме сомнительного родства?
Оставив вёсла в специально отведённом углу в коридоре, он прошёл к креслу посреди полупустой комнаты и тяжело в него опустился, откинув голову на высокую спинку. Медная борода задралась вверх, веки с короткими белёсыми ресницами опустились на вечно прищуренные серо-зелёные глаза, мускулистые руки с кулаками-кувалдами опустились и безвольно повисли, ноги вытянулись. С виду ноги были одинаковыми, но широкие штанины из плотной застиранной парусины скрывали врождённый дефект – сухость левой ноги и её немощь, из-за которой он был обречён
