прикрыла рот ладонью в ужасе. Неужели тетя все знала? Девушка оглянулась на коридор, откуда послышались шаги женщины, и вопросительно взглянула на нее.
– Я не все знаю, Элиза, – покачала печально головой Кассандра. – Я лишь видела вас в машине на рассвете, уставших и измученных. Конечно, теперь я вижу гораздо больше, но спасти никого мне не удастся, даже если захочу. У меня нет таких полномочий.
– Тебя это не терзает? – Спросила девушка. – Ты знаешь так много, видишь столько страданий, столько вещей! И что же, если ты услышишь опасные мысли у людей на улице, тебе тоже нельзя вмешаться? Нельзя спасти невинных?
Тетя Касси приблизилась к племяннице и обняла ее за плечи.
– Элиза, дорогая моя, все, что в моих силах, я, несомненно, делаю, – успокоила она гостью. – Просто иногда информации для спасения всего мира недостаточно, мне открывают лишь ее часть. Люди должны сами идти своим путем, сами добывать знания, спрашивать, интересоваться. Они не ценят, когда им фанатично навязывают мнение, отличное от их, они должны дойти до поисков истины сами. Да и богу не угодно, если я бегаю по улицам и уговариваю всех выехать из деревни, потому что вот-вот сойдет оползень, и мы все погибнем. Обычно, когда все случается, таких девочек закидывают камнями выжившие перепуганные односельчане.
Женщина потерла лоб, на котором, приглядевшись, племянница разглядела небольшой косой шрам. Лиз с сочувствием сжала пострадавшую от социума предсказательницу в теплых объятиях, будто пытаясь защитить от мира, которого сама неистово боялась до сегодняшнего дня.
Легкий стук в стекло, словно ветер бросил несколько крупных песчинок, отвлек женщину от семьи, и та встрепенулась, оглядывая окна.
– Мы засиделись, – заявила вдруг Кассандра и поднялась с дивана. – Я постелила вам в бывшей спальне Макса, там вам будет уютно. Если желаете, вы можете изучать дом или фото, но на улицу прошу не выходить и окна не открывать. Тут свои законы, нарушение которых мне будет стоить потом недели работы.
Гости кивнули без вопросов и споров.
– Прошу простить меня за столь резкое прекращение вечера, на то есть причины, – обеспокоено закончила наставление женщина и направилась к себе в комнату. – Добрых снов! Я с четырех утра буду на ногах, завтра все завершим.
Оглядываясь по зашторенным окнам, медиум вышла вон с серьезным лицом. Лиз невольно проследила за ее взглядом, но тяжелые бурые занавески были темны и неподвижны. Завидев беспокойство своей девушки, Грег подсел к ней ближе и обнял сильными надежными руками, разлив по гостиной безопасность и покой.
– Как же она живет одна в такой глуши? – Посетовал мужчина, хмуро оглядывая шторы на окнах. – Ни машины, ни магазинов.
– Еще и кладбище в шаговой доступности, – поддержала Лиз собеседника. – Хорошее соседство, нечего сказать.
– Судя
