Так в раздумьях о прошлом и будущем скоротал время.
Галина пришла, как и обещала, пораньше. Вернулась домой вместе с дочерью Натальей. Дочь совсем не походила на мать, была гораздо крупнее, черноброва и черноока, говорила с явным хохлацким акцентом. Острый длинный нос несколько нарушал пропорции славянского типа лица. Но Наталья была молода, миловидна – ей только исполнилось двадцать лет, она носила миниюбку, короткую мальчишескую стрижку и умела кокетливо строить глазки.
– А мамка у нас дюже сердобольная, – познакомившись со мной, стала рассказывать Наташа. – Она всегда кому-нибудь помогает. Однажды, когда мы жили ещё в Аргентине, приютила двух наших моряков, сбежавших с корабля. Они прожили с нами два месяца, а в благодарность так прониклись любовью к мамочке, что по пьянке однажды приревновали отца и крепко побили его. После этого, правда, им пришлось спешно освободить нас от своего присутствия.
– Наташка, ты нашла что вспомнить, – зарделась Галина. – А вообще, они были довольно славные ребята. Ну, немного перебрали спиртного. С нашими такое случается иногда.
– Иногда! – согласилась скептически настроенная дочь. – Да у наших все проблемы от пьянки. Даже президент Ельцин выставил напоказ наш славянский национальный порок, когда в Лондоне в неблаговидном состоянии принялся дирижировать инструментальным оркестром. Вот посмешище на весь мир!
– А может он притомился от трудов праведных, – саркастически парировала Галина, – и слегка расслабился. Могут ведь быть у хорошего человека маленькие слабости?
– Вот так всегда ты находишь добродетели там, где их вовсе нет, – сокрушённо констатировала дочь.
– Это действительно правда, что у Галины доброе сердце. Лично я это испытал на себе, – со своей стороны подтвердил я. – Говорят, если делать добро людям, то оно и тебя не обойдёт. Дай бог твоей маме удачи в жизни!
– Спасибо. Вот уж этого ей как раз и не хватает.
– Да что ты всё представляешь в мрачном цвете? – накинулась Галина на Наталью. – Не так уж у нас всё плохо. Вот лучше послушай какие страсти творятся в России. Вот где полно обездоленных.
– Кто им виноват, мама? Раз терпят, значит, нравится такая жизнь.
– А что им остаётся делать, если правительство создало невыносимые условия для существования? Народ довели до состояния скота.
– Ну, на это ещё Ницше сказал: народ достоин своих вождей! Вон здесь латиносы как жестоко бьются с полицией, отстаивая свои интересы. А наши славяне невозможно трусливы, смелыми бывают только в пьяном виде. Лишь только отойдут от алкоголя – забиваются в щель, как тараканы, – навела критику девица.
– К сожалению, это так, – согласился я. – Но ведь не были же древние славяне такими смирными. Бились жестоко они с окружающими их многочисленными ордами врагов. И как сражались! Вон сколько захватили территорий.
– Выродился значит славянский дух у нынешних поколений, – стояла на своём
