двенадцать, кажется, – полумашинально дополнил Марсик, мельком глянув на находящийся неподалёку от скамейки столб. – Но не до позднего же вечера мы…
– Да, двести двенадцать, дефис… – Арсов сделал паузу.
– Нет, дальше не помню. У нас другой системы…
– А я могу продолжить, хотя едва ли не впервые, проходя мимо, обратил на него внимание. Вам понятно, каким образом я получил некоторые сведения о вас?
– Не вполне… Осветить бы подробнее. Несколько бы квантов – на узловые моменты…
– Хорошо, Валентин, но – в следующий раз. А сейчас… Да, давайте о вашем деле, и именно так, как вы выразились… Ну, по паре квантов…
– На узловые моменты? Хорошо, я попробую, – ответил Марсик и приступил к погружению в необходимое для этого состояние.
Драматически насыщенное полотно судьбы близкого соплеменника свернуть в лоскуток конспекта заведомо жалкого рассказа о частном жизненном случае – это непросто. Однако Марсик уважал профессионализм во всех его проявлениях, а в собеседнике он угадал профессионала, и, придя к выводу, что тому не нужны эмоции, попытался, внутренне, правда, сопротивляясь, отдалить от себя происшедшее и взглянуть на всё это как бы со стороны.
Но как «мелькающие огоньки только на миг включают все качества пламени», так и Марсик, не способный вырваться за границы собственного интереса к Зудитову, мог лишь слабым фонариком шарить в громаде ночи. Это на их-то уровне цивилизации-дикости маломерного обрывка Вселенной пытаться увидеть или хотя бы вообразить другого человека в его истинном проявлении!..
– Итак, Виктор Зудитов работал мастером на градообразующем комбинате нашего города, – отрицательным эффектом угасания эмоций было излишнее мышечное расслабление – Марсик откинулся на спинку скамьи, – в цехе крупного литья, точнее – в инструментальном его хозяйстве. Что касается работы, то звёзд с неба, как я понял, он не хватал. В том смысле, что ни машина, ни квартира из директорского фонда ему не светили. Он был просто хорошим работником. У него были хорошие отношения со всеми, как с руководством цеха, так и с рабочими. Как я мог заключить, Зудитова не интересовали ни концентрированное антипространство, ни то, откуда Солнце берёт девять десятых энергии. Но вот куда исчезает то немногое, что мы всем миром создаём в нашей богатой ресурсами стране, его интересовало. И когда он стал активнее проявлять этот свой, заметим, законный интерес… Законный же?
– Пожалуй.
– Вот именно. И в сочетании с сугубо личным желанием приобрести «Волгу», в очереди на которую он в течение двух лет стоял первым… Повторяю: в течение двух лет – первым. И… Да, испортились его отношения со всей управленческой машиной. В результате, ему перекрыли кислород и испортили его отношения с рабочими. Нет плана – нет и премии. А премия-то – семьдесят процентов. СТК и профком сначала решили: ему автомобиль. Радуйся, мол. А потом коллективу предложили двадцать алжирских холодильников взамен «Волги».
