style="font-size:15px;"> – Его отстранили, – произнес Миллер.
– Я слышала, он сломал Фрэнки нос.
– Ты все правильно слышала. Сам я в тот момент не был способен на такой подвиг.
Я сильнее сжала его руку.
– У тебя упали показатели? Снова? Может, тебе стоит поговорить со своим эндокринологом? Или дело в датчике? Может, он сломался?
– Нет.
– Что это значит?
Он мягко высвободил руку из моей хватки.
– Перестань беспокоиться обо мне, Ви. Пожалуйста. Просто… перестань.
– Не могу. И никогда не смогу. Ты мой лучший друг.
Прозвенел звонок, Миллер задумчиво посмотрел на меня и отвел взгляд.
– Мне пора в класс.
– Миллер, поговори со мной. Прошу тебя.
Он сдался и побежденно опустил плечи. Его глубокий голос еще больше охрип.
– У моей мамы появился новый любовник.
– Ох. – Мое сердце упало от скрытого в этих словах подтекста. – Он… плохой?
– Еще неизвестно насколько, но да. На днях к нам зашел Марко, полицейский. Чет повел себя как полный осел. Мне было жутко стыдно за него. Поэтому я сказал Марко больше не приходить.
– Миллер, нет. Тебе нужна помощь.
– Со мной все будет в порядке. И я не хочу об этом говорить, Ви.
Я неохотно кивнула.
– Ладно. Мне очень жаль, что тебе приходится терпеть. Его.
Он встретился со мной взглядом, и глухие стены немного опустились, как будто только для меня. Он вздохнул и провел рукой по своим длинным каштановым волосам.
– Прости, что веду себя как козел, но с кем поведешься…
Не говоря ни слова, я крепко обняла его. Он наклонился, чтобы мне было удобнее, но едва обнял меня в ответ, как будто боялся обжечься.
– Мистер Стрэттон? Мисс Макнамара? – Заместитель директора Чаудер стоял за спиной Миллера и постукивал по наручным часам.
– Вы оба опаздываете.
Миллер отстранился и закинул сумку на плечо, глядя куда угодно, только не на меня.
– Увидимся позже? – спросила я.
Мне хотелось узнать, придет ли он ко мне вечером, как делал тысячи раз за последние четыре года. Но это казалось неправильным. Теперь все между нами казалось неправильным.
– Да, увидимся, Ви, – ответил он и быстро ушел.
В тот день на уроке истории я, как обычно, сидела рядом с Шайло. Мистер Баскин начал перекличку.
– Ватсон?
– Здесь.
– Венц?
Последовало молчание, а затем Баскин, грузный мужчина с седеющей бородой, пробормотал себе под нос:
– Ох, точно. Отстранен.
Он сделал пометку в своем журнале, а затем снова запустил на доске фильм, который мы начали на прошлом уроке: документальное кино о российской революции.
Когда в классе выключили свет, Шайло наклонилась ко мне и прошептала:
– Ладно,
