«белой королевы».
– Тогда что это?
Вопрос Линды остался без ответа. Жало молчал, застыв в раздумьях, но после паузы вдруг оживился.
– Знаешь что? Давай-ка их проверим. Билл сказал, что нашел у очкарика в кармане пропуск. Этот хмырь работает в офисе-лаборатории какого-то ученого – Макса Ландау.
Тут же, переходя от слов к делу, Жало набрал на планшете только что названное имя, и поисковая система выдала список ссылок, связанных с ученым.
– Так, соцсети… Фейсбук. Майкл Ландау, ученый, официальная страничка. Доклады, открытия, исследования… Вот, смотри, фотка с Афиной Стоун! Они давно вместе, встречаются больше трех лет… – Жало внимательно вглядывался в экран. – Помнишь? Это же та молоденькая теннисистка, выигравшая чемпионат с повязкой на одном глазу: типа, мастер спорта может победить, даже действуя вполсилы. Билл тогда еще, после публикаций ее фото в мужских журналах в этой повязке, целый сюжет для клиента обыграл.
– Да, помню-помню! С парочкой одноглазых блондинок. Еще бы! Давай дальше!
Рука Жало скользила по экрану планшета.
– Вот, в Википедии…
Линда, не отрываясь, смотрела туда, где мелькали мелкие строчки.
– «Макс Ландау, ученый, занимается исследованиями в области физики элементарных частиц…» – продолжал Жало. – Научные доклады… Смотри, это интересно. «Отец Макса, Артур Ландау, тоже занимался исследованиями в этой области, жил в Москве. Переехал в Нью-Йорк после развала СССР. Продолжил исследования…» О! Вот! «Внезапное исчезновение прямо в самолете… При загадочных обстоятельствах». Интересно… «Журналисты считают это уткой. До сих пор идут споры о том, что КГБ подстроил его исчезновение».
– Ну и что ты обо всем этом думаешь? – спросила Линда.
– Думаю, надо бы найти этого чудика и задать ему пару вопросов, – ответил Жало и, отложив планшет, потянулся за телефоном.
В трубке раздались длинные гудки. Когда они прекратились, Жало произнес:
– Билл, привет. Через полчаса в центре. Возьми с собой еще кого-нибудь, поедем в гости.
*****
Даже сквозь задернутые шторы в квартиру Эдди проникало достаточно света, чтобы у случайно заглянувшего туда вызвать чувство брезгливости. В одной-единственной комнате-студии царил жутчайший бардак. Диван с рваной обивкой был завален измятыми футболками и носками. На журнальном столике стояло несколько грязных бумажных стаканчиков, а над ними высокой стопкой возвышались коробки из-под пиццы. Куча использованных скомканных салфеток завершала натюрморт. Салфетки валялись и на полу возле столика.
Уголок, отведенный под кухню, был просто завален грязной посудой. Каждый сантиметр пространства столешницы рядом с мойкой занимали упаковки от полуфабрикатов, те же измятые салфетки, бумажные стаканчики и еще какой-то нераспознаваемый мусор.
В воздухе стоял неприятный запах. Несколько переполненных
