свет плёнкой. Он видел, что знаки очень ярко видны в свете фар ночью. Но оказалось, что знаки свет не отражают. Знаки, оказывается, свет возвращают. Ему мужик, который продавал материалы, из которых и делаются дорожные знаки, объяснил подробности.
– Знак свет не отражает, старик, – говорил Мише тот человек. – Если бы знак свет отражал, то водитель в машине этот знак бы не видел, а видел бы его кто-то другой: заяц в поле или волк в лесу. Угол падения равен углу отражения, понимаешь? А знак свет возвращает. Откуда свет пришёл, то есть от фар автомобиля, туда и вернулся, то есть в глаза водителю. Но нужно, чтобы он вернулся не очень ярко, чтобы не слепил глаза. Это очень интересное и сложное дело…
Миша тогда это запомнил. Он понял, что даже никогда не думал о том, откуда берутся вдоль дороги дорожные знаки, кто их ставит, кто их делает, и уж тем более не думал, кто за эти знаки платит. Но он понял, что знаки ему нравятся. И что если их делать, то никакие идиоты не смогут сказать ему, какой формы или цвета они хотят получить знак.
Миша быстро узнал всё про производство знаков и про то, как, кто и кому эти знаки заказывает. Первый свой знак он сделал чуть ли не вручную и очень кустарным способом.
Юля и эту идею Мишину поддержала. Посмеивалась над ним, но поддерживала, даже не вдаваясь в подробности, а потом неожиданно познакомила Мишу с одним из своих бесчисленных знакомых. Тот знакомый был знакомым знакомых, но Юля как-то помогла то ли ему самому, то ли кому-то из его родственников или детей. Не важно. Юля всем только и делала, что помогала. Короче, тот знакомый, пожилой мужик, всю свою жизнь строил мосты по всей стране. Он про дорожные знаки ничего не знал, но знал всех людей в стране, кто делал дороги, тоннели и тому подобное. Для Миши это было бесценное знакомство. В общем, вскоре он получил свой первый заказ и, можно сказать, вступил в клуб создателей условий дорожного движения. Об этом Миша никогда не пожалел.
«А всё Юля! Кем бы я был без Юли?!» – всегда в моменты ощущения успеха думал Миша.
Миша едва справился с желанием немедленно позвонить Володе и сказать, что если он будет цепляться к его работникам с вопросами о Юлином наследстве, особенно пока Юля даже не похоронена, то… «А чего «то»? Что я ему скажу?» – подумал Миша и твёрдо решил Володе пока не звонить. А если Володя сам заведёт этот разговор, Миша поклялся сам себе, резко не реагировать и с Володей не ссориться, по крайней мере пока Юлю не похоронили.
Горечь во рту и тошнота стали почти невыносимыми, надо было пусть через силу, но чего-нибудь съесть. Да и рюмку чего-нибудь выпить было бы небесполезно.
Миша читал меню и пытался решить, что он может съесть. Но в кафе были только разнообразные пирожные, мороженое, и, кроме сладкого, можно было заказать сэндвич. Всего этого Миша в себя затолкать сейчас не мог. Телефон зазвонил в очередной раз. Точнее, он не зазвонил, а завибрировал. Звук Миша отключил давно. Звонил Стёпа. Миша ответил.
– Мишенька, дорогой! Ну хорош
