другую сторону. Вглядевшись в темноту, он определил место нахождения гаража с вожделенным грузовиком и направился к нему. Ловко орудуя фомкой (откуда только появились такие таланты? Видно, сказались гены его прадеда, ловкого мошенника и вора), он открыл ворота…
Сан Саныч услышал скрип, доносящийся с вверенной ему территории, но выходить на улицу из теплого помещения ему жуть как не хотелось. К тому же настойка благополучно закончилась, и гость с тоской вглядывался в этикетку пузыря со стеклоочищающей жидкостью. Стоял вопрос жизни и смерти. Очень хотелось выпить эту дрянь, чуткая душа требовала дальнейших возлияний, и ей было не до скрипов. Сан Саныч взял пузырь из дрожащих рук гостя и поднес к носу. Близорукими глазами он прочитал надпись, гласящую о содержании спирта и о том, что производитель не несет ответственности за применение жидкости не по назначению. После чего махнул рукой и принялся открывать пузырь.
Забелкин проворно залез в кузов грузовика, нащупал свою кожаную сумку, сунул ее за пазуху и прыгнул. Но неудачно. Боль, пронзившая все его тело, была такой острой и нетерпимой, что он заорал нечеловеческим голосом.
Опустошенный стакан дрогнул в руках Сан Саныча. Гость с тревогой поглядел на пузырь.
– Глюки, – решил он, – во как забирает!
– Хороша, зараза, – согласился с ним Сан Саныч, – только что-то орало. Ты не слышал?
Тот отрицательно мотнул головой и полез за очередным пузырем.
– Я – пас, – замотал головой Сан Саныч, – а то снова станет мерещиться всякая галиматья.
Пузырь занял свое место на полке.
– Или черт с ней, пусть мерещится, – сдался сторож.
Забелкину было больно передвигаться, не то, что лазить по стенам. Он решил пройти через вахту, сказав, что идет из конторы. Днем это сошло ему с рук, может, сойдет и ночью. Выбора у него не оставалось, боль была настолько сильной, что он боялся потерять сознание. Сейчас он упадет, его найдут только утром. Первым делом опустошат сумку. К этому времени ему будет уже все равно. А предательница Василиса даже не придет к нему на кладбище.
Забелкин прихромал к сторожке, в которой располагалась вахтерная с Сан Санычем, и тихо открыл дверь, надеясь, что его не заметят.
– Глюк! – выдохнул гость, глядя на черный силуэт.
– Нечистый! Изыди, сатана! – отмахнулся Сан Саныч.
Забелкин сразу все понял и решил действовать напролом.
– Пьете, сволочи?! – рявкнул он на пропитушек.
– А ты кто, чтобы нам ук-ук-указывать? – храбро икнул Сан Саныч.
– Белая горячка! – жутким от боли и злости голосом прокричал Забелкин, пробираясь к выходу.
– Мать моя женщина! Белая горячка – вся черная! – прошептал Сан Саныч и рухнул под стол.
Забелкин беспрепятственно вышел на улицу и растворился в темноте.
Добираться
