социальных благ, льгот и надбавок.
Романтизм Юры Белкина жаждал крыльев, на крыль ях нарисовались красные звезды, порыв обрел военную ипостась, и он, стало быть, решил стать защитником Родины, воином. Офицером. Есть такая профессия – Родину защищать. Лучше всего – летчиком. Романтика в квадрате.
Ближайшим летным училищем было Кокчетавское, и военком выписал ему проездные документы – была разнарядка, и он стал курсантом-летчиком.
Махну серебряным тебе крылом.
Все выше, и выше, и выше.
А вместо сердца пламенный мотор.
А город подумал – ученья идут.
Среднестатистический советский военный летчик – это старший лейтенант или капитан двадцати девяти-тридцати лет. Основное рабочее звено.
Перегрузки при высшем пилотаже реактивного истребителя достигают 9g. Некрупный человек весит шесть центнеров. Литр крови весит 9 килограммов – тяжелее железа, близко к свинцу, и сердцу это проталкивать. Мышцы под своей тяжестью оползают с костей. Истребитель уходит в воздух в противоперегрузочном скафандре – упругая шнуровка держит тело в целости.
При посадке на скорости под 300 км/час напряжение таково, что пульс строчит под 200, давление прет к 240 на 160. Это у молодых тренированных ребят.
Поэтому военный летчик изнашивается быстро, к сорока годам большинство летать бросает. Подыскивают наземную службу. Кто дорос только до капитана – в сорок увольняются из армии, выслуга позволяет; нет перспектив, хорошо б только дотянуть двадцать пять календарных до полной пенсии.
Так что когда Юра, много лет спустя, прочитал о действующем немецком летчике нашего времени, капитане и командире истребительной эскадрильи, который летает в 50 (!) лет – он даже понять не смог, как тот в 50 (!) лет держит такие перегрузки. А реакция? А зрение?
Характерно, что летчики (наши) после окончания училища ни черта своим здоровьем не занимаются. От природы есть пока? и ладно. Квасят водку, как прочие граждане. От давления с похмелья жрут лимоны перед медкомиссией, чтоб снизить до нормы. Главный авиационный фрукт – это лимон. В дефиците их доставали где могли, привозили ящиками. Огурцы сами солили, чтоб натуральный рассол был, с укропчиком, – тоже способствует.
Эти отвлеченные подробности есть в сущности Юрина жизнь. Хотя в истребители он не попал, а попал в вертолетчики.
Вертолеты летают медленнее и ниже, а бьются чаще, особенно в те времена, когда КБ Миля было приказано в срочном порядке копировать геликоптеры Сикорского. Детали-то копировать несложно, технологию труднее… у разведки спины дымились. Технология своя. Вот и бились.
А падающий вертолет с вращающимися винтами – это что? это мясорубка в свободном поиске. Вырубишь движок, загонишь лопасти во флюгирование – а они все равно вращаются. Ты выпрыгнешь – и летишь, согласно закону притяжения, рядом с ним.
Когда-то на испытаниях пытались
