разгорелись жарче, заплясали, подступая ближе, песня их переливалась серебром. Княжич ударил снова, свет затрепетал, но дух остался цел.
Словно птица слетела на землю Югра, в руках её пылало полено. Огонь не отпугнул светлячков, но, наоборот, привлёк, и Вячко бросился к девушке, чтобы защитить.
– Прочь! – толкнула его Югра. – К земле пригнись!
Вячко не привык уклоняться от боя. Он встал впереди, заслонил собой Югру и Олоко, потянулся к духу мечом, а светлячок вспорхнул и коснулся его лба.
И огонь вспыхнул так ярко, что всё вокруг погасло, потонув в беспамятстве.
Сокола долго несли в мешке. Он потерял счёт времени, теряясь в забытьи. Боль и чары жгли тело, лишали рассудка. Временами вспыхивал свет, и тогда Ворон-оборотень доставал его, чтобы дать напиться, а после прятал обратно в мешок, и снова обрушивалась непроглядная тьма.
От каждого покачивания мешка у сокола сильнее болело сломанное крыло. Милош не знал, что случилось, не понимал, почему его держали в неволе, и едва помнил себя самого.
– Осторожно, Здислава, он ранен.
Сокол очнулся снова в чужих руках.
– Надо в клетку его сапереть, – прошепелявил старческий голос. – Фтоб не убефал.
– Улететь он всё равно не сможет, крыло сломано. Чернава, ты сможешь его вылечить?
Оперения коснулась лёгкая рука. Сокол затрепетал от страха, он хотел бы вырваться, но так ослаб, что едва пошевелился.
– У него сломано крыло и с лапой что-то не так, видишь, как подгибает?
– Так сможешь? – нетерпеливо спросил Ворон.
Милош скосил глаза в сторону. В полумраке он разглядел смуглую женщину в чёрном платке.
– На нём проклятие. И не одно. Посмотри, как сплетено? Одно не даёт ему обратиться человеком, второе тянет туда, откуда вьётся его нить. И ещё одно, посложнее.
Она склонилась совсем низко, и сокол невольно попытался отползти в сторону.
– Третье хуже всех. Оно его убивает. Посмотри, как необычно вьются чары. – Чернава отвела его крыло в сторону, и сокол вскрикнул от боли. – Такого я ещё не видела.
– Так сможешь или нет? – рявкнул нетерпеливо Ворон.
– Я залечу раны и крыло, остальное пока плохо понимаю.
Замелькал свет, засверкал ярче. Рядом поставили масляную лампу. Милош зажмурился, ослеплённый огнём.
– Кто же так тебя, сокол? – Чернава склонилась ниже, осмотрела его со всех сторон.
Её чёрные глаза сверкали в свете лампы как два уголька. Милош опустил в бессилии голову, мысли его сплетались, как нити клубка, с которым игрался кот.
Вороны. Кто-то рассказывал ему о Воронах, и это было важно. Он не мог вспомнить… кто он такой?
– Драган! – Чернава оглянулась через плечо. – Раз ты возвращаешься в Совин, загляни к Стжежимиру. Помнится, у него в учениках ходил мальчишка, который обращался птицей. Узнай, не
