трех из этих фирм. К тому же это было за месяц до похищения главы «Гинга» Кикути.
Выходит, что во время преступных актов дядя находился в Японии…
– Потом он назвал четырех людей и спросил, не знаю ли я кого-то из них. Два имени оказались мне знакомы. Но, откровенно говоря, это были люди, к которым я не хотел иметь никакого отношения.
– Все четверо – мужчины?
– Да.
– Кто же эти двое, о которых вы слышали?
Услышав прямой вопрос Хориты, Фудзисаки снял очки, заморгал и уклончиво произнес:
– Простите, но я не готов ответить…
– Но ведь речь идет о событиях более чем тридцатилетней давности, не так ли?
– Да нет… Поймите, дело не в том, что я вам не доверяю, но неизвестно, кто с кем и где может быть связан. К тому же оба уже покойники, поэтому найти их вряд ли удастся.
– Дело очень запутанное, поэтому ваше нежелание рассказывать хорошо понятно. Однако, раз их уже нет в живых, может быть, ничего страшного? Клянусь, это останется только между нами.
Чувствуя неловкость за дерзость Хориты, Тосия, подавшись вперед, опустил голову. Фудзисаки поправил очки и опять провел рукой по волосам.
– Один – член мафиозной группировки, второй – концессионер.
– Концессионер? – переспросил Тосия.
В ответ Фудзисаки, тщательно подбирая слова, заговорил:
– Ну, в мире существуют деньги, взявшиеся неизвестно откуда. Большая их часть связана с концессиями. Люди ведь робеют перед призраками… Сейчас эти призраки не имеют силы, но во времена Сёва они превращались в деньги.
Хотя Фудзисаки говорил так, будто пытался обойти минное поле, Тосия тем не менее смог в целом понять его. Когда ты живешь на свете 36 лет, иногда приходится сталкиваться с вещами, которые невозможно понять.
– Поскольку акции были привязаны к этим двоим, я посоветовал Тацуо забыть об этом. Хотя я не знал подробностей его замысла, но чувствовал, что ему не следует ввязываться в такое.
Тосия пытался вспомнить дядю, но в памяти не всплывал даже его силуэт. И тем не менее сквозь полный мрак вот-вот должен был пробиться луч света. Он ощутил сильное волнение, почувствовав, что еще немного, и перед ним возникнет образ преступника, замешанного в деле «Гин-Ман».
По крайней мере, Фудзисаки что-то знал. Знал, но в течение всех этих тридцати с лишним лет молчал.
– Каков же был ответ дяди?
– Он ничего не сказал, лишь рассмеялся.
Как тетрадь, принадлежащая дяде, оказалась в их доме? Неужели отец был сообщником преступников?
Известно, что к делу «Гин-Ман» имели отношение три ребенка. Кассеты, на которых были записаны голоса каждого из них, использовались для совершения преступления. Что за дети были остальные двое? Где они сейчас и чем занимаются? Если допустить, что дядя и отец втянули их в это дело, то, возможно, на Тосии, как на их родственнике, тоже
